Осколки прошлого

— Прекрати болтать, — сказал он почти шепотом. Он подошел совсем близко к ней, их лица оказались в дюйме друг от друга. — Я пытаюсь помочь тебе выпутаться.

— Ты дал деньги? — спросила Джейн, потому что деньги на это дело давали очень многие. Но в отличие от всех остальных Джаспер мог извлечь личную выгоду из публичного унижения Мартина.

— Зачем мне давать этой сволочи деньги?

Высокомерный тон Джаспера выдал его с потрохами. Она всю свою жизнь наблюдала, как он использует эту манеру речи в качестве оружия, но он никогда не использовал ее против Джейн.

Она сказала ему:

— Было бы гораздо выгоднее, если бы компания стала публичной после вынужденной отставки отца. Все его статьи и речи про поправки Квеллера сделали его слишком уж противоречивой фигурой.

Джаспер напряженно двигал челюстью. Джейн увидела по его лицу: она была права.

— Ник подкупил тебя, — сказала наконец Джейн. Этот глупый металлический ящик с трофеями Ника. Какой, должно быть, у него был самодовольный вид, когда он сказал Джасперу, что украл подписанные формы прямо из-под его носа. — Скажи мне правду, Джаспер.

Он снова посмотрел на полицейского. Тот все еще был в коридоре и разговаривал с медсестрой.

Джейн сказала ему:

— Я на твоей стороне, веришь ты или нет. Я никогда не хотела тебе навредить. Я узнала насчет документов в последний момент — перед тем как все полетело в тартарары.

Джаспер откашлялся.

— Каких документов?

Она чуть не закатила глаза. Эта игра теряла всякий смысл.

— Ник выкрал промежуточные отчеты с твоей подписью. Ты подтверждал получение отчислений за мертвых людей вроде Роберта Жено — или за тех, кто уже вышел из программы. Это мошенничество. Ник поймал тебя с поличным, и я знаю, что он использовал это…

Лицо Джаспера выглядело почти комично, настолько он был поражен. Его брови приподнялись. Глаза широко раскрылись. Рот почти полностью раскрылся.

— Ты что, не знал? — Джейн уже знала ответ. Ник вел с его братом двойную игру. Ему было мало получить от него деньги. Джаспер должен был ответить за то, что подтрунивал над Ником за общим столом, смотрел на него сверху вниз, задавал ему откровенно вызывающие вопросы о его происхождении и всячески указывал на то, что он не один из них.

— Господи, — Джаспер уперся ладонями в стену. Его лицо стало абсолютно белым. — Меня сейчас стошнит.

— Мне очень жаль, Джаспер. Но это ничего.

— Я сяду в тюрьму. Я…

— Никуда ты не сядешь. — Джейн погладила его по спине, пытаясь успокоить. — Джаспер, у меня есть…

— Пожалуйста, — он схватил ее за руку во внезапном приступе отчаяния. — Ты должна поддержать меня. Что бы ни сказал Ник, ты должна…

— Джаспер, я…

— Заткнись, Горе. Слушай меня. Мы можем сказать — ведь можем, правда? — что это был Эндрю. Да? — Он, наконец, посмотрел на своего брата, умирающего в нескольких шагах от него. — Мы скажем, что это все Эндрю.

Джейн сконцентрировалась на боли от его пальцев, вцепившихся ей в руку.

— Он подделывал мои подписи на отчетах, — начал выдумывать версию Джаспер. — Он делал это и раньше. Подделывал подпись отца на школьных формулярах, чеках, кредитных картах. У этой практики долгая история, и она задокументирована. Я знаю, что отец хранил все в своем сейфе. Я уверен, они…

— Нет, — произнесла Джейн настолько решительно, что он не мог ее не услышать. — Я не позволю тебе сделать это с Эндрю.

— Он умирает, Горе. Какое это имеет значение?

— Его память имеет значение. Его репутация.

— Ты что, издеваешься? — Джаспер встряхнул ее так сильно, что у нее клацнули зубы. — Память об Эндрю будет такая же, как и обо всех остальных: он был педиком, и он умирает смертью педика.

Джейн попыталась вырваться, но Джаспер крепко ее держал.

— Знаешь, сколько раз я спасал его от очередного педика в Тендерлойн? Сколько раз я давал ему деньги, чтобы он мог откупиться от очередного мальчика-шлюшки, который угрожал пойти к отцу?

— Но Элис-Энн…

— Не заразилась СПИДом, потому что у Эндрю так и не встал, он так ее и не трахнул. — Наконец Джаспер отпустил ее. Он приложил руку ко лбу. — Господи, Горе, ты никогда не задумывалась, почему Ник всегда засовывал тебе язык в глотку и хватал за задницу в тот самый момент, когда Эндрю был рядом? Да он его просто дразнил. Мы все это видели, даже мама.

Теперь и Джейн это видела — и могла вспомнить еще много доказательств, на которые раньше не обращала внимания. Она снова сплела свои пальцы с пальцами Эндрю. Вгляделась в его измученное лицо. Она не замечала этого раньше, но у него на лбу пролегли преждевременные морщины из-за постоянных переживаний.

Почему он никогда не говорил Джейн?

Она не стала любить его меньше. Может быть, даже больше, потому что неожиданно долгие годы его мучений и ненависти к себе нашли объяснение и оправдание.

Она сказала Джасперу:

— Это неважно. Я не хочу осквернять его имя после смерти.

— Эндрю сам осквернил свое имя, — сказал Джаспер. — Ты что, не понимаешь? Он получил именно то, чего заслуживает. И рано или поздно с ними со всеми это случится.

Кровь Джейн похолодела.

— Как ты можешь так говорить? Он все еще наш брат.