Осколки прошлого (СИ)

Внезапно мой сотовый ожил, звонил Клим. Под тревожные взгляды водителя я сообщила, что охрана расстреляна, я цела и направляюсь в свою квартиру, так как не хочу заезжать в особняк в его отсутствии. Такое решение моего мужа не обрадовало, но ему пришлось смириться. Главное отличие Ковалева от Бессонова было в том, что он считался с моим мнением. Я не стала озвучивать своих опасений по поводу произошедшего, но и слова Глеба сбрасывать со счетов не спешила.

Мое жилище встретило меня безрадостно: толстый слой пыли покрывал мебель, холодильник был пуст. В памяти всплыл день, когда мы с Глебом забирали мои вещи. Счастливые и влюбленные. Я прошла к бару, и налив себе коньяка, села у окна и разревелась, предаваясь воспоминаниям. К концу бутылки, твердо пообещала себе стать счастливой и отправилась в душ.

Глава 2. Черт из табакерки

Утро выдалось солнечное, но оторвать голову от подушки было практически невозможно. Казалось, она весит тонну. Если я и была готова провести весь день в постели, то у того, кто так настойчиво терзал дверной звонок, были другие планы. Мысленно проклиная человечество, я все-таки отправилась открывать дверь. На пороге стоял Клим.

— Поля! — воскликнул он, сжимая меня в объятиях так, что я услышала хруст собственных костей, — Ты меня так напугала!

— Серьезно?! — изобразила я недоумение, — Проходи, — холодно отстранившись, пропустила его на кухню.

Поставив чайник, с опозданием сообразила, что в доме нет продуктов.

— Из съедобного только коньяк, — развела я руками.

— Судя по твоим трясущимся рукам, и его уже нет, — констатировал Клим, притянув меня к себе, — Я знаю, что ты злишься, но я обещаю, в твоей жизни это последний стресс.

— Он мог убить меня.

— Не мог, это все — дешевый спектакль. Никто не может безнаказанно посягать на жизнь и свободу женщины Климента Ковалева. Будь это иначе, ты бы действительно была уже мертва.

— На моих глазах убили всю мою охрану! — Я разревелась, устроив голову на груди Клима, — Будто кутят перестреляли!

— Наемные убийцы, на их счету ни одна смерть. Но Бесу придется ответить.

— Клим! Как ты можешь?! — я в ужасе отстранилась, — Ты иногда пугаешь меня больше, чем он!

— Ну да, да! Конечно, ты права. Я просто пытаюсь тебя приободрить, — он улыбнулся, откинув прядь волос с моего лица, — Давай отправимся куда-нибудь перекусить, а потом поедем домой.

Дальнейшая наша жизнь протекала тихо и монотонно. Клим не был публичной личностью, поэтому не досаждал мне бесконечными приемами и обедами, хотя и такие все же случались. Так же периодически всплывала информация и о перестрелках между некоторыми преступными группировками, которые и собиралась искоренить команда нашего нового мэра. Было бы забавно посмотреть, как Бес борется сам с собой.

Должно быть, со стороны наши отношения с Климом выглядели идеально: мы никогда не конфликтовали, всегда приходили к общему знаменателю, были вежливы друг с другом и крайне заботливы. Моя покладистость объяснялась тем, что мне попросту было все равно. Все равно, что одевать, куда идти на ужин и как провести выходные. Клим же в свою очередь пытался создать максимально комфортные условия для меня, чтобы я не чувствовала себя в ловушке. Хоть я и старалась убедить его, а может быть и себя в идеале нашего союза, но где-то в глубине души мы оба точно знали, я здесь, потому что мне не оставили выбора. Иногда, глядя на звездное небо и размышляя о том, кто вершит наши судьбы, мне приходила в голову мысль о том, что Клим гораздо опаснее и хитрее Бессонова. Он все продумал до мельчайших деталей, он подсунул Глебу компрометирующий меня материал[1]. Это была игра в русскую рулетку, тот факт, что я выжила по истине чудо. И он знал, что я попытаюсь сбежать. К кому я обращусь за помощью? Кто из моих знакомых рискнет тягаться с Бесом? Конечно не кто иной, как господин Ковалев — милый друг, всегда готовый протянуть руку помощи. Откуда ему было знать про туз, припрятанный в моем рукаве, в виде кругленькой суммы и новых документов, любезно предоставленных мне несостоявшимся свекром.

Как бы то ни было, Клим меня нашёл, и вернуться домой я могла только под его могущественным покровительством. Но взбалмошная дама по имени Судьба вносит свои коррективы: сначала наша семейная жизнь усложнилась появлением в доме взрослого сына Клима. До определенного момента, а именно до того, пока я не спустилась к завтраку в откровенном пеньюаре и не увидела в гостиной темноволосого юношу с наглой ухмылкой, я и не подозревала о наличии у себя пасынка.

— Доброе утро, маменька! Эко вы, голубушка, поспать! — совершенно по-идиотски воскликнул он.

— Вы вообще кто?! — я на мгновение застыла, перебирая в своей голове все беседы с Климом и пытаясь вспомнить предупреждал ли он меня о скором появлении гостей. Нет, я бы точно не забыла.

— Вот тебе раз! — продолжал дурачиться молодой человек, — Надо же! Ни одного семейного портрета! — Картинно разведя руками, он продолжил, — Максимилиан Климентьевич, прошу любить и жаловать.