Осколки (СИ)

А вот теперь она погружалась в это, да что там — нырнула с головой, глубоко, глубже некуда же, ну! Влюбилась в человека с диссоциативным синдромом. В человека с двумя личностями — точнее, в обе эти личности. И, засыпая этим утром в объятиях Кары, Кэлен вдруг отчетливо поняла, что вступив в эти отношения, оказалась в совсем иной реальности. Реальности, отличающейся от привычной, обычной, «нормальной» настолько, что… что это не сразу укладывается в сознании, да. И до сих пор, до этого вот разговора с Карой, до этого утра, Кэлен обманывала себя, пытаясь мерить своих возлюбленных… ну… какими-то общепринятыми критериями. Дилетантскими критериями. Она, Кэлен, ведь как на них смотрела? Как на расщепленную личность. Две половины целого. Дилетантское, неглубокое представление о диссоциативном синдроме — оно ведь такое: распалась личность человека на две. И одной “половине” достались одни качества — доброта, мягкость, робость, а другой — другие, скажем, злобность, смелость, гордость… Кэлен, помнится, даже представляла порой, каким идеальным человеком была бы Кара Мэйсон, если объединить две её части в одну! Да, несмотря на то, что она сама же и убеждала возмущенно Кару в её, Кары, нормальности, в глубине души — оказывается, а! — Кэлен Амнелл считала каждую из своих возлюбленных именно что “неполноценной”. В том смысле, что половинкой целого, не целым. И сейчас, этим утром, уютно устроившись в руках одной из этих “половинок”, сгорала от стыда. Потому что осознала: они не половины, нет. Они целые. Каждая из них. И Кэлен вздыхала теперь, недовольная собой, вспоминая, как спросила сегодня Кару об интегративной терапии, а услышав ответ, долго молчала, потрясенная. Да и было от чего! Оказывается, когда Френк Льюис в процессе работы с новообретенными «племянницами» дошел до обсуждения с Мэйсон — ну, она же ведущая личность, не так ли? — её расстройства, возможностей лечения и рассказал об интегративной терапии, Мэйсон наотрез отказалась от этого метода. Его суть ведь как раз в том, что терапевт помогает ведущей личности осознать, что все остальные — альтер-личности — всего лишь части целого, которые можно “присоединить”, интегрировать их. И они со временем перестанут существовать как некие самостоятельные единицы, превратившись… ну, если говорить упрощенно, в некие роли, маски одной личности. Или даже — в “вымышленных друзей”. У некоторых детей такие бывают, знаете же, да? Мэйсон Френка поняла по-своему, услышала во всем это одно: предложение убить Кару — и чуть не убила Льюиса. О психодинамической терапии Френк даже заикаться не стал…

Кэлен и сама не знала, что больше потрясло её в этом: категорический отказ Мэйсон избавиться от Кары — или же осознание, что они не половинки, что каждая из них — отдельная, целая личность. Что даже тело — одно и тоже ведь, ну! — все-таки разное у каждой из них…

И сейчас, утром, уютно прижимаясь к Каре, Кэлен со стыдом признавалась себе, что ведь она сама выбирала не видеть этого раньше — хотя видела, видела же, ну! Видела, что Мэйсон — не только грубоватая, циничная, эмоционально глухая, нахальная — но и мягкая, заботливая, нежная… теплая, черт возьми! Видела, что Кара — не только добрая, солнечная, ласковая — но и завистливая, обидчивая, способная убить… И у той, и у другой есть темная и светлая сторона. А разве не это делает нас цельными?

Да, странные это были дни... С одной стороны снова это тревожное ожидание — кого на этот раз выловит в Сети Кара? И выловит ли? Получится ли у нее что-то? Субботней-то ночью Кэлен показалось, что у возлюбленной возникли какие-то сложности со взломом… А может, именно что показалось. Но спрашивать Кэлен не стала: сначала боялась, что Кара расстроится или разозлится — все же хакерские амбиции Кары, её, Кары, высокое мнение о себе, как о… хм… профессионале высочайшего уровня Кэлен не могла не заметить, — а затем они и вовсе переключились на эту вот удивительную беседу о теле, мозге, личности…