Осколки (СИ)

Они ведь так и проговорили весь остаток субботней ночи, до самого утра. До полудня, на самом деле, но у них-то, не сомкнувших глаз, ощущения были вполне себе утренние. Что интересно, зевать, путаться в словах и зависать в длинных паузах между ними первой начала Кара. У Кэлен, видимо, от потрясения энергия еще била через край, еще метались, перемешиваясь и наскакивая друг на друга, в голове вопросы. Кэлен спать не хотела, категорически! Она бы еще говорила и говорила, точнее — слушала, задавая время от времени те самые вопросы, от которых просто распирало объект их с Карой обсуждения — мозг. Но Кара моргала все чаще и медленней, и все больше сползала на ковер, опираясь на кресло уже не всей спиной, а только головой и плечами… а солнце в глазах словно и впрямь клонилось к закату, и они, глаза, светились тепло и мягко, и будто бы приглушенно, как небо летним вечером. Кэлен, заметив это, моментально расплавилась от нежности и потащила вяло сопротивляющуюся Кару в постель. И в тот момент даже не удивилась, чего это вдруг Кара, бодрствующая куда как меньше, чем она, Кэлен, начала засыпать первой, — умиление затмило все, затопило, вытеснив остальные чувства на периферию. Так что Кэлен просто утянула Кару в кровать, со смехом пресекла робкие попытки любимой свернуть по пути в душ — “хотя бы зубы бы почистить бы…”, сообщив, что они будут спать, спать и еще раз спать, и нечищенные зубы им в этом совершенно точно не помешают. И когда Кара, подарив ей на прощание слабую улыбку, обмякла под одеялом, Кэлен устроилась рядом абсолютно счастливая, прижалась, притиснулась, вздохнула умиротворенно — приготовилась претворять в жизнь собственный строгий приказ: спать. Даже глаза закрыла.

А сон не пришел. Нет, он топтался где-то на пороге, нерешительно, подкрадывался осторожными шажками — и отпрыгивал, отгоняемый то шоком, изумлением от теорий Кары, то внезапными волнами страха… Он, страх, накатывал вслед за такими же неожиданными мыслями, врывающимися в затуманенное уже дремотой сознание. Вот, скажем, едва Кэлен — сгорая от стыда, да — призналась себе, что сама выбирала считать своих возлюбленных неполноценными, как накрыло запоздалым недоумением: а чего это Кара слилась раньше нее, Кэлен? Устала? И тут же сжали сердце ледяные пальцы: а вдруг Кара ошибается? Ну, в этой своей теории насчет их с Мэйсон тела? А что, если оно все же подвластно законам биологии — известным, общепринятым, — и испытывает двойную нагрузку? Что, если Кара обманывает себя, что, если поверив в свои предположения, она сама того не зная, вредит своему телу? Нет, ну а иначе — с чего, вот с чего бы ей уставать? По крайней мере, с чего бы ей чувствовать себя более усталой, чем Кэлен, которая уже сутки, как на ногах? И с каждым этим вопросом ужас все сильнее сдавливал сердце, и паника — глупая, нерациональная — не заставила себя ждать, просочилась тонкими холодными ручейками, растеклась в груди, замораживая, останавливая дыхание… За пару минут Кэлен накрутила себя до совершенно невыносимого состояния. И — не вынесла, не выдержала, повернулась в руках уснувшей уже Кары, приподнялась, заглядывая в лицо: спокойное, безмятежное… детское. Мелькнуло сквозь ужас и панику неуместное сейчас легкое любопытство — отчего во сне у взрослых людей такие детские мордашки? — мелькнуло и потонуло в ледяном море страха. Кэлен осторожно, едва касаясь, погладила пальцами щеку Кары, провела по плечу, заставив его, плечо, дернуться как от щекотки, позвала тихо:

— Кара… радость моя…

— Ммм… — ресницы чуть дрогнули, брови чуть сдвинулись к переносице. Кара причмокнула, вздохнула коротко — а может, и всхрапнула: — Хрммм?

— Милая… — расслабленная безмятежность лица Кары не успокоила, совсем. Кэлен снова погладила щеку: — Кара?

— Упфф…мм.. Да? Что? — глаза распахнулись, сонные, затуманенные, непонимающие… испуганные немного. — Кэлен? Что? Случилось..?

— Как ты… как ты себя чувствуешь? — склонилась к её лицу, практически соприкоснувшись кончиками носов.

— Я? — взгляд чуть прояснился, но недоумения в нем прибавилось. — Я… хорошо… чудесно… сплю. Спала, — Кара моргнула, подавила зевок. Сфокусировалась, чуть прищурившись, на глазах Кэлен: — А что такое? Почему ты спрашиваешь, милая? Уже пора вставать?

— Нет, — Кэлен качнула головой, заодно отгоняя закравшееся откуда-то сомнение: не зря ли она разбудила Кару? И поняла вдруг, что леденящая эта парочка — ужас с паникой — отступили. Кажется, теплое солнце в глазах Кары изрядно лишало их сил. — Я просто… черт, извини, радость моя. Я просто подумала, почему ты захотела спать? Мы же… ты… не так уж давно проснулась… появилась. Ты уже устала? Это не странно, милая? Глупо звучит, да?.. — замолчала, смутившись, наморщила нос. Кара всмотрелась ей в глаза, пристально, внимательно — и вдруг улыбнулась:

— Ты испугалась за меня? Почему?

— Ну… да… — Кэлен отчего-то смутилась еще больше. — Вдруг ты ошибаешься? Ну, в твоих предположениях…