Осколки (СИ)

Злость растворилась без остатка. Совесть еще покалывала, что-то там высказывая совсем уже тихим шепотом — но Кэлен её не слушала, не слышала, убаюканная вернувшимся уютным умиротворенным счастьем. Кара причмокнула губами и зашевелилась, переворачиваясь на спину, потянула за собой Кэлен — и Кэлен тоже повернулась, устроилась теперь на левом боку, чуть навалившись на Кару, положила голову ей на плечо, прижалась лбом к скуле. Вдохнула — не воздух, — счастье. То самое, уютное, умиротворенное. Не напрасно — категорически, ну! — она, Кэлен, выторговала эти двое суток. Засыпать вот так с Карой — это счастье. Чудо. Удовольствие — невозможное, невыносимое!

Снова плеснула на периферии сознания хвостом рыбка-мысль: удивительно, что… Но — Кэлен не успела узнать, что именно кому-то там внутри нее кажется удивительным: сну надоело мурлыкать рядом, под боком, и он скакнул на мягких лапках на голову Кэлен, накрыл, окутал, унес её в долину грез…

...Странно, но Кэлен отчего-то приснилась комната Кары и Мэйсон в доме Анны Льюис. Свет не горел, и синие сумерки заполняли её, комнату, просачиваясь через узкие окошки эркера. И Кара стояла там, в этой нише, смотрела на улицу. А Кэлен — позади Кары, прижавшись к её спине, ягодицам, обвив её талию руками, — смотрела туда же, за окно. Кажется, там, в синеве, даже пролетали снежинки — хотя откуда бы взяться им в это время года?

Кара молчала, и Кэлен тоже: они только что закончили тот непростой разговор, только примирились — теперь отдыхали от слов, от трудных эмоций… Но не от мыслей. Впрочем, Кэлен не знала, что происходило в голове Кары — может, она умела и там, внутри себя, создать тишину, остановив любые размышления. Кэлен же подобным навыком не обладала, увы, а потому практически никогда не могла избавиться от мыслей — иногда полезных, нужных, порой пустых, бестолковых, навязчивых. Вот и сейчас она думала. Точнее, старалась не думать. О чем? Да о Мэйсон, о своей к ней любви. О чувствах Мэйсон к ней, Кэлен. Чувствах, которых нет… или есть? Кэлен старалась, отгоняла от себя эти мысли — но получалось плохо. Они, мысли, возвращались и возвращались, липли, словно ириска к зубам, перескакивали с Мэйсон на Кару и обратно. Сейчас, во сне, в эти её размышления вплелась тема их непохожести… И Кэлен стояла, обняв Кару, и думала, как же это удивительно, что они, Мэйсон и Кара, живущие в одном теле, такие разные… даже физически, ну!.. И в то же время, у них ведь много общего, Кэлен это замечала, да… Вот, например,.. Следующая мысль настолько поразила её, что Кэлен хмыкнула Каре в макушку:

— Удивительно!..

— Что? — Кара вздрогнула, и Кэлен поняла, что воскликнула это свое «Удивительно!» вовсе не мысленно. Вслух произнесла, ну. Улыбнулась:

— Просто подумала… удивительно, что у вас с Мэйсон вкусы совпадают… предпочтения в любви вот, например... вы ведь очень разные на самом деле…

— Ты про себя, милая? — Кара чуть развернулась в её руках, заглянула в лицо. Кэлен кивнула:

— И про себя, и в принципе. Ну, я имею в виду, что могло же быть и так, что одна из вас предпочитала бы мужчин…

Кара хмыкнула весьма озадаченно:

— Никогда даже не смотрела на это так… А ведь правда, наверно могло бы… — помолчала. Слегка тряхнула головой: — Думаешь, у меня был такой выбор? Не принимать предпочтения Мэйсон?

— А почему нет? Вспомни Миллигана, у него каких только альтернативных личностей не было — и все со своими предпочтениями. В том числе, и в любви. У него же даже была альтер-личность женщины-лесбиянки. Именно она, если ты помнишь, насиловала и убивала… Черт возьми!!! — Кэлен застыла, словно молнией пораженная вспыхнувшей в мозгу догадкой. Вот же, вот она эта деталь, эта мысль, что плескалась на краю сознания и ускользала! — Женщина! Телефон! Женщина же!!!...

====== Часть 64 ======

Кэлен успела еще увидеть изумленно распахнувшиеся глаза Кары, испуганные, спрашивающие, и… проснулась. Чтобы тут же вновь встретиться с вопросом в зеленых глазах — теперь уже наяву: Кара нависала над ней, тревожно вглядываясь в лицо. Или это продолжение сна? У нее, у Кэлен, была одна особенность: когда она видела сны — не так уж часто, на самом деле, — она всегда осознавала, что это именно сны. Не после пробуждения, нет, а прямо в процессе. Словно бы пребывая в царстве грез она раздваивалась, и одна Кэлен Амнелл играла роль в театре Морфея, а вторая смотрела этот спектакль из зрительного зала… Но проснувшись, Кэлен порой не сразу понимала, что “шоу” закончилось. Вот и сейчас она, моргнув раз, другой, прищурилась:

— Я проснулась?

— Хмм… — брови Кары взлетели вверх, а тревога в глазах разбавилась недоумением. Но в уголках губ поселилась улыбка: — А ты в этом не уверена?

— Нет… — Кэлен вздохнула. И повторила требовательно: — Я проснулась?

— Да, милая, — Кара приблизила к ней лицо, легонько — и ощутимо — укусила нижнюю губу. Улыбнулась: — Или лучше ущипнуть?

— Ущипни, — Кэлен облизнула укушенную губу, положила ладонь на затылок Кары, надавила, снова пригибая её к себе, принимая её губы своими… почти приняла: ибо Кара зачем-то спросила в секунде от поцелуя: