Осколки (СИ)

На сайт с преступлениями прошлого они перестали заглядывать. А зачем? Все самое интересное, захватывающее, волнующее происходило теперь тет-а-тет и только между ними двоими. Три часа. Каждую ночь. Ну, почти, каждую. Иногда Кэлен задерживала работа, и ей приходилось пропускать встречи. Боже, она ведь по-настоящему страдала в такие ночи! Когда это случилось впервые — её вызвали на место преступления уже из дома, уже после окончания смены, потому что эксперт с ходу решил, что убийство связано с другим, случившимся две недели назад, по которому дело, все еще незакрытое, вела она, Кэлен, — она испугалась. Да что там, её просто сковало ледяным ужасом: на часах почти десять, и даже если криминалист ошибся, выяснение этого займет полночи — в лучшем случае! А значит, Кэлен не успеет, скорее всего, не успеет на встречу с Карой. От одной этой мысли стало больно… кажется, такой боли Кэлен до сих пор и не испытывала никогда в жизни. А еще — ужас, паника: как предупредить Кару? Ведь Кара придет, придет как обычно — и не дождется её, Кэлен. Что она подумает? А если она обидится и не появится больше, никогда больше? Кэлен казалось, что до этого ей было невыносимо больно? Ага, да. Показалось. Вот теперь, представив, что больше не увидит Кару — никогда — она узнала, что такое БОЛЬ. Невозможная, невыносимая боль.

Потом сообразила, конечно. Вышла в скайп, написала офлайн, объяснила, извинилась. Попросила не обижаться, если она, Кэлен, не появится сегодня. Но тревога не отпускала, и паника в компании с ужасом нет-нет, да накатывали ледяной волной, сковывая сердце. Мимолетно проскальзывало удивление: Кэлен сама не понимала, отчего ей так страшно потерять Кару. На тот момент они общались недели две от силы. На тот момент Кэлен еще не осознала, что влюбилась. Вот и удивлялась сама себе: что ж я так тревожусь?

В ту ночь она осталась на работе. Эксперт не ошибся в своих предположениях, и Кэлен пришлось включиться на полную. И всю эту ночь, и весь следующий день она ругала себя — безголовая, бестолковая же, ну! — за то, что не помнит свой пароль от скайпа. Сама, сама себя обрекла на муки, лишила возможности зайти — пусть и в нарушение правил, плевать! — с рабочего компа, проверить, посмотреть…

Конечно же, вечером, едва переступив порог своей квартирки, бросилась к ноуту. И чуть не умерла от облегчения: Кара не обиделась. «Кэлен, все в порядке, я все понимаю. Работа есть работа. Буду ждать тебя завтра. И послезавтра. И каждую ночь». Кэлен перечитывала короткие фразы и… плакала. Одновременно — смеялась. Снова не узнавая саму себя. Чтобы она, Кэлен Амнелл, детектив убойного отдела, смеялась и плакала оттого, что её будут ждать каждую ночь? Скажи ей кто об этом еще месяц назад, она бы презрительно хмыкнула и покрутила пальцем у виска… Она и в тот вечер, смеясь и плача, продолжала удивляться себе. Ей бы вот тогда догадаться, что она, Кэлен, влюбилась. Увы. Детектив Амнелл ничего не заподозрила. Вообще ничего — даже, когда, обняв плюшевого мишку, вдруг начала кружить в радостном вальсе по комнатке под заигравшую по радио довольно глупую песенку. Ничего подобного не пришло ей в голову, когда она поскакала — именно, не пошла, не побежала даже! — в душ, а потом сушила волосы, и укладывала их в прическу, и даже, на ночь-то глядя, делала легкий макияж, а после, в качестве апофеоза, выбирала наряд. Так, словно собиралась на свидание. А потом ждала, напряженно, нетерпеливо, поминутно поглядывая на часы, бездумно, не вникая, раскладывая какой-то пасьянс на ноуте…

— Кэлен, а где ты работаешь? — Кара появилась ровно в одиннадцать и сразу с вопросом. Ничего странного, они ведь не так давно перешли от обсуждения пресловутых нераскрытых преступлений прошлого, обсуждений детективных сериалов и книг, разговоров о всякой незначительной всячине к, собственно, узнаванию друг друга. Они только-только начали знакомиться чуть ближе. Только-только начали говорить о себе. И успели сказать совсем еще мало. Так что вопрос, с которым появилась в ту ночь Кара, был вполне закономерен. — Не в больнице, случайно?

— Нет. Я работаю в полиции, Кара. Отдел убийств. Я детектив.

— Ого! — она присвистнула. – Нет, знаешь, у меня было такое предположение. Ты очень профессионально подходила к расследованиям… ну, на сайте. Хмм… — покачала головой. — Однако…

— Ты разочарована?

— Нисколько! Я удивилась. Кэлен, у тебя такие глаза… такие добрые, ласковые очень. И улыбка… светлая, солнечная. И ты вся такая нежная…

— Кара! .. — ну да, Кэлен еще смущалась тогда, еще не привыкла к тому, что Кара говорит то, что думает.

— Правда. Мне трудно представить тебя на месте преступления. Или надевающей наручники на какого-нибудь ублюдка…

— А кем ты меня представляла? — Кэлен улыбалась. Вдруг поняла, что с Карой она вообще все время улыбается или смеется. Даже над грубоватыми солдафонскими шутками, от которых раньше всегда довольно презрительно воротила нос. Впрочем, раньше подобные шутки она ведь и не от Кары слышала, не так ли?

— Врачом. Детским доктором.