Осколки (СИ)

Да, нравишься. Кэлен тогда привычно смутилась. Отогнала от себя мелькнувшее: больше, чем нравишься, Кара… В этом она, Кэлен, призналась себе позже, недели две спустя. Через две недели — четырнадцать ночей — она вдруг ясно осознала, что её неудержимо тянет к Каре. Кэлен уже было мало просто видеть, просто разговаривать — хотелось прикасаться. Взъерошить всегда будто чуть растрепанные светлые волосы. Провести кончиками пальцев по лицу. Ощутить на своих губах губы Кары. Взять за руку… Почувствовать её руки на своем теле. И — почувствовать руками её тело. Исследовать его всё, побывать везде. Прижаться к этому телу — всей собой.

Конечно же, поначалу Кэлен пугали эти желания. Пугали — но искушали. И она все чаще и все смелее думала о них. Мечтала. Представляла. Дофантазировалась. Кара ей приснилась. И во сне Кара делала все, о чем мечтала Кэлен: целовала в губы — долго и вкусно, исследовала теплыми мягкими руками её, Кэлен, тело. Целовала её всю, везде… Впервые в жизни Кэлен испытала оргазм во сне. И — весь день потом ходила слегка потрясенная, счастливая, хотя и смущалась, да, не без этого.

Позже такие сны стали почти нормой. Нет, не каждую ночь, но — часто, довольно часто. И Кэлен уже не смущалась, даже когда смотрела в теплые зеленые глаза во время трехчасовых свиданий с Карой. Однако и теперь, встречаясь с Карой не только в скайпе, но и в своих снах, отдаваясь в них Каре, содрогаясь в них от наслаждения, Кэлен не признавалась себе в главном.

Кара все решила за двоих. Спустя пару месяцев — шестьдесят ночей — в очередную встречу, едва появившись в «эфире» она, вместо приветствия, сообщила:

— Кэлен, я хочу тебе кое-что сказать, — и отвела взгляд. — Ты только не думай, тебя это ни к чему не обязывает, но… я влюбилась в тебя, — помолчала, затем посмотрела на Кэлен. И удивилась: — Ты плачешь?

— Кара… — Кэлен улыбалась, а слезы… ну, они сами просто бежали, оставляя мокрые поблескивающие дорожки на щеках, на подбородке. Кэлен даже руки протянула к экрану ноута, но черт побери, это лишь экран! И все же она погладила пальцами изображение: — Кара… я... тоже... Я люблю тебя.

— Да? — вот тут Кэлен узнала, что Кара умеет улыбаться. Боже, еще как умеет! У нее, Кэлен, в комнате, кажется, стало светлее, когда губы Кары, её глаза расцвели, засияли улыбкой. — Правда? — и тоже протянула руку, прикоснулась пальцами к экрану. — Кэлен…

День

Сумасшествие — иначе ведь и не скажешь! Но Кэлен летала. Кэлен светилась, просто полыхала счастьем. На работе заметили, конечно же, лезли с вопросами, подкалывали. Амнелл смеялась, отшучивалась, отмахивалась. Да, она призналась себе, но сообщать коллегам о том, что влюбилась — сумасшествие же, ну! — в девушку, с которой познакомилась в Сети, с которой ничего, кроме разговоров — три часа, почти каждую ночь — у неё, Кэлен не было, она не собиралась. Впрочем, коллеги и отстали довольно быстро. Все, кроме Ричарда. И хотя Кэлен давным-давно уже поговорила с ним — а после встречи с Карой и силы, и смелость для этой беседы нашлись сами собой, расставила все точки над i, и Сайфер тогда довольно спокойно все принял, кажется, даже и сам испытал облегчение, сейчас он будто активизировался. Все прожигал Кэлен пристальными подозрительными взглядами, да что там — временами откровенно пялился, думал, видимо, что она не замечает! Она замечала. И почему-то ей это было неприятно. Странно… казалось бы, какая разница, что там думает о ней теперь Ричард? Но эти его взгляды почему-то пугали. Как будто Сайфер мог стать угрозой… чему? Кому? Бог его знает. Кэлен снова не очень понимала себя, но тревожилась.

А Сайфер еще и подкараулил её как-то у кофеварки, встал рядом, скрестив руки на груди, спросил с независимым видом:

— Не скажешь, кто он?

— Что? — Кэлен даже вздрогнула. — О чем ты?

— Ты же влюбилась, Амнелл, — Ричард усмехнулся. — Я вижу. Да все видят. Ты влюбилась. И намного сильнее, чем тогда в меня. Когда у нас с тобой все начиналось, ты так не светилась.

— Риччи, — Кэлен склонила голову, глянула исподлобья: — Тебе-то какое дело? У нас с тобой давно все закончилось. И, по-моему, ты сам был рад этому.

— Это по-твоему, Кэлен. Ты решила все закончить. Разлюбила меня. А я… — он опустил голову, помолчал. — Я просто смирился. Что мне еще оставалось?

— Ричард…

— Нет, ты просто скажи, Кэлен, ты меня разлюбила до или после того, как встретила его?

Кэлен посмотрела на него. Вздохнула. Он ведь, в общем-то, не виноват. Он хороший парень. Просто — не подходит ей, Кэлен. Так бывает… Она прикоснулась к его руке и очень уверенно соврала:

— После, Ричард. Тебя я разлюбила после того, как встретила его. Прости. Мне было очень здорово с тобой, правда. Но… сердцу не прикажешь, ты ведь понимаешь?