Осколки (СИ)

Кэлен бросила взгляд на часы — еще только восемь, боже! А Кара придет в одиннадцать, так они договорились. Только бы не умереть от волнения за эти три часа! Кэлен снова пробежала по квартирке — чистота, идеальная чистота, нечего, совсем нечего больше делать! И сама она уже приготовилась, приняла душ, расчесала волосы, сделала макияж, оделась… Боже, она ведь с ума сойдет от ожидания и тревоги за эти три часа! Может, еще раз сходить в душ? Кэлен уже взялась за ручку двери, как запел телефон. Метнулась, схватила — номер незнакомый, нажала «принять»:

— Амнелл.

— Кэлен, это я, — любимый теплый голос. Сердце, и без того долбившееся бешеным дятлом, утроило усилия. — И это мой теперь местный номер…

— Кара… привет. Ты как? У тебя все порядке? Ты… почему звонишь? Что-то случилось?

— Кэлен, милая, — тихий смешок в трубке. — Все в порядке. Я просто уже устроилась… освободилась. Могу прийти раньше. Вот звоню узнать — ты как? Если я пораньше…

— Господи, конечно! Да!

— Да? Тогда буду у тебя через полчаса…

— Да! Да-да-да! Жду! — Кэлен нажала «отбой» и привалилась к дверному косяку. Боже, только бы пережить эти полчаса… И снова в голове закружились, засуетились мучительные вопросы: как? Что? С чего начать? О чем говорить?

Когда раздался звонок в дверь, Кэлен была уже почти при смерти. Подскочила, открыла… и пропала, потерялась в зеленых глазах. Вот они — наяву, не через экран — а здесь, близко. Так близко, что, кажется, у Кэлен сердце остановилось… Кара шагнула внутрь, закрыла за собой дверь:

— Привет, — толстый теплый, даже на вид невероятно уютный свитер, слегка растрепанные волосы, едва слышный аромат «Лайт блю», в каждой руке — по бумажному пакету. Теплое мягкое сияние в глазах. И обещание улыбки на вкусных губах…

— Привет, — Кэлен, наконец, задышала. Хотя горло сдавило спазмом, а голову — одним единственным вопросом: что теперь? Что делать дальше? Она так и стояла, молчала, смотрела, пропав, потерявшись в зеленых глазах. Кажется, снова все решила Кара — за двоих. Показала Кэлен пакеты:

— Не спросила, что ты предпочитаешь — вино или мороженое. Взяла и то, и другое.

Кэлен только улыбнулась — ну не могла она говорить, черт побери, никак не получалось! И Кара, чуть склонив голову, продолжила:

— Так с чего хочешь начать? С вина? С мороженого? Или… — вгляделась в глаза Кэлен, и в её, Кары, собственных глазах стало разгораться зеленое солнечное сияние: — … может, с меня?

— Да!!! — Кэлен рванулась, буквально набросилась на нее, прижав к двери, обвила руками шею и припала к губам. Кара еще успела хмыкнуть тихо — прямо в губы Кэлен, и, уронив пакеты, обхватила, обняла, притиснула к себе… У Кэлен закружилась голова. Боже, губы Кары и впрямь оказались вкусными. Вкусными, нежными… умелыми. Целовалась она потрясающе. Даже лучше, чем в самых смелых фантазиях Кэлен. И Кэлен постанывала от блаженства, наслаждаясь этими губами… оторвалась на секундочку — только на секундочку, чуть восстановить сбившееся дыхание, а Кара, воспользовавшись паузой прошептала:

— Боже, любимая… ты с ума меня сводишь…

Вместо ответа Кэлен снова прильнула к её губам. И, не разрывая поцелуя, вцепившись одной рукой в свитер на груди, потянула за собой, отступая спиной вперед в комнату, прямо к дивану, не задерживаясь. Остановилась, только прижавшись к его краю ногами. Кара отпустила её губы, обожгла горячим, жадным взглядом:

— Сразу в постель? Даже не поговорим?

— Наговорились уже! — Кэлен ухватила за резинку её свитер, потянула. — Я уже хочу достать тебя из этого вязаного безобразия…

Кара усмехнулась и подняла вверх руки.

И все было как во снах Кэлен — только лучше, намного лучше. Острее. Чувственнее. Горячее. Были желанные вкусные – да, она не ошиблась! — губы, от которых кружилась, туманилась голова. Были мягкие теплые руки, от которых таяло и взрывалось наслаждением её, Кэлен, тело. И было тело Кары — гибкое, гладкое, жаркое, к которому Кэлен прижималась, прижималась всей собой, сливаясь, буквально растворяясь в нем, и была шелковистая кожа, по которой Кэлен скользила ладонями, которую пробовала на вкус губами, языком… И Кара владела её, Кэлен, губами — сладко, боже, так невыносимо, невозможно сладко, и нежно, и очень медленно, лишая воли, рассудка. Кара целовала её всю, везде, не пропуская, кажется, даже малюсенькой точки на теле. Кара исследовала её тело горячими ладонями, горячими мягкими губами, неторопливо, долго, мучительно долго, заставляя Кэлен томиться, трепетать, истекать, а, в конце концов, и умолять:

— Господи, Кара, я уже не могу… пожалуйста… ну давай же уже… я хочу тебя!