Осколки (СИ)

Чертова Мэйсон никуда катиться не собиралась. Затихла, помолчала. Спросила негромко, спокойно — и с интересом, даже с любопытством, черт возьми:

— Ты злишься?

— Нет.

— Обиделась?

— Нет. Отстань, а?

— Тогда что с тобой, Амнелл?

Кэлен мысленно застонала. Мэйсон что, издевается? Она что, не понимает, что причинила боль своими бестактными вопросами? А может, и правда не понимает… Кэлен вздохнула:

— Мне больно, Мэйсон.

— Больно? — с удивлением и — ну надо же! — тревогой. Искренней тревогой. — А что у тебя болит?

— Душа, — боже, она действительно не понимает! Не прикидывается, не издевается… Мэйсон в самом деле не понимает, что с Кэлен, почему она не хочет отвечать на её «нормальные» вопросы. Похоже, ей, Мэйсон, и впрямь неведома душевная боль, вот ведь как… Видимо, так качественно научилась управлять эмоциями, что от некоторых вообще отказалась. Они есть, наверняка же есть, но Мэйсон их не слышит. Глуха к ним. Или — самозабвенно прикидывается глухой. Пропала чувствительность к ним. Этакий частичный эмоциональный паралич… Ну и какой смысл на нее, на Мэйсон, обижаться? Или злиться? Кэлен вздохнула: - Ты знаешь, что такое душевная боль?

— Не знаю, — честно призналась Мэйсон. И вдруг уронила голову, подтянув под нее подушку, прижалась со спины к Кэлен, обняла. — Я не думала, что от моих вопросов тебе станет больно, Амнелл. Правда, не думала. Извини за это.

— Ладно, — от её притиснувшегося горячего тела Кэлен чуть полегчало. И на душе стало теплее, хоть и больно, все еще больно. Мэйсон молчала, и Кэлен тоже затихла, согреваясь в этих объятиях. Несмотря ни на что, ей было хорошо в них. Да, она сейчас совершенно точно знала, что обнимает её не Кара. И все же ей было хорошо… Мэйсон пошевелилась, погладила ладонью живот Кэлен:

— Амнелл… можно спросить?

— Ну?

— Если все так непросто у тебя с твоей девушкой, почему ты с ней? Зачем? Ты ведь можешь быть с кем-то, кто более доступен.

— На себя намекаешь? — Кэлен глубоко вздохнула. Нет смысла злиться на Мэйсон, нет. У нее частичный паралич эмоций. Тут не злиться, жалеть, сочувствовать впору…

— Намекаю, — снова честно. И прямолинейно. А что удивляться, Мэйсон же, ну! — Ты можешь быть со мной, да. Я всегда рядом. И не надо будет страдать, скучать. Воздерживаться. Искать кого-то, чтобы заполнить паузы.

— Мэйсон, — возмущение все же вспыхнуло, пошло разгораться. Кэлен подавила, затушила его. Нет смысла злиться, нет. Мэйсон не виновата. И обидеть не хотела. Она просто не понимает. Не чувствует. Разучилась чувствовать… Зато она честная, и это вызывает уважение. — Ты правда мне нравишься. И меня к тебе влечет, — Кэлен тоже решила быть честной. – Но, видишь ли, моя девушка дает мне то, что ты дать не можешь. Или не захочешь.

— Что именно?

— Любовь, Мэйсон. Мне это нужно. Я хочу любить. И хочу, чтобы любили меня. Моя девушка меня любит, я люблю её. И не считаю, что любовь делает меня слабой. А ты ведь не собираешься любить, сама говорила. И моя любовь тебе, наверно, тоже ни к чему, да?

— Да, — не стала кривить душой Мэйсон. — Любовь — это слабость. Мне это ни к чему.

— Ну вот, — Кэлен накрыла её руку своей, переплела пальцы.

— Тогда зачем я тебе вообще?

— Ты сама сказала, — Кэлен усмехнулась. — Заполнять паузы.

— Хм…

— Тебя что-то не устраивает?

— Отчего же? Совсем наоборот. Просто думаю — когда уже начнем? Заполнять.

Кэлен рассмеялась – все-таки она невыносима, абсолютно невыносима, же, ну! – прижалась теснее:

— Начнем, Мэйсон. Скоро. Потерпи, ладно? И давай сейчас спать, а?

— Прямо здесь?

— Мммдааа… а что? Хорошо же.

— Не замерзнешь?

— А ты мне на что, напарник? Согреешь.

— Все-таки ты стерва, Амнелл.

— Ага…

Кажется, Мэйсон уснула почти мгновенно. Вот, вроде бы, еще сопела, пыхтела, возилась, устраиваясь удобнее, — и вдруг раз, и затихла, замерла, расслабившись всем телом, задышала глубоко, ровно. Кэлен же изо всех сил боролась с наваливающимся, обессиливающим сном: очень хотелось посмотреть, как же у них происходит смена, как вместо Мэйсон появляется Кара. Бог его знает, с чего Кэлен взяла, что эту метаморфозу можно увидеть? Впрочем, проверить это предположение ей так и не удалось: сон победил её, спеленал, окончательно лишая сил, воли, выветривая мысли из головы, навалился, придавил, убаюкал…

Горячие мягкие губы прикасались нежно, едва ощутимо, — к лицу, к шее. Горячие мягкие руки, тоже очень нежно и чуть более ощутимо, исследовали тело: прошлись по бедрам, животу, подобрались к груди… Кэлен улыбнулась, не открывая глаз: Кара. Она, Кэлен, как-то сразу поняла это. Вот даже мимолетного сомнения не возникло, надо же! Однако… все же… стоит убедиться. Просто опарафиниться в очередной раз она не желала, категорически! Кэлен медленно перевернулась на спину, подняла руки, прикоснулась к лицу над собой, скользнула пальцами по коже, перемещая ладони на шею, слегка надавила, притягивая к себе. Подставила губы губам, прильнула… убедилась, дааа. Нежное радостное тепло заполнило изнутри, выплеснулось наружу, изливаясь прямо в любимые губы счастливым шепотом:

— Кара…

— Привет…