Осколки (СИ)

Если бы только встать! Если бы только поднять меч, лежащий в трех шагах от меня! Но я не смогу. Все мы обречены. Все мы умрем. Но я – сейчас.

Йен замерла. По ее щекам катились крупные капельки прозрачных слез. Ее ноги дрожали. Она едва не упала, но учитель крепко держал ее за шею, все глубже вонзая свой железный нож в ее судорожно вздымающуюся грудь.

А я смотрел. И, черт возьми, ничего не мог сделать.

- Адам, - его голос дрожал от ярости. – Ты ведь не думаешь, что любишь ее? Не ври мне! Проводник не может любить, проклятое ты отродье дьявола! Убей ее! Убей, пока не стало слишком поздно! Вставай, щенок! Поднимись, и убей ее, я тебе приказываю!

Я застонал. Я не чувствовал ног. Правая рука была вывихнута, но левой я, кажется, все еще сжимал свой серп. Если бы все было так просто…

- Слабак! – из его рта брызгала слюна. – Я потратил на тебя семь лет, и вот чем ты мне отплатил? Придурок! – треснуло ребро. – Идиот! – острие пронзило плоть. – Недоносок!

Я вскрикнул.

Из ее груди хлынула кровь. Нож полностью погрузился в ее тело. Ее ноги подкосились, и тело с глухим стуком свалилось на пол. Но она была жива. Я чуял это. Я ощущал вибрации ее трепещущего сердца. Значит, был еще шанс…

- Проводник не может ни к чему привязываться! – учитель ринулся ко мне и изо всех сил пнул меня по почкам. – Ни к чему! – еще удар. – Как это до тебя не дойдет, сучий потрох? Мы защищаем этот мир от зла – это наш долг!

Только мертвые не любят. Глупо это отрицать. Как ни увечна и уродлива любовь, и я однажды попался в ее силки. И жалею об этом до сих пор.

- Йен, - прошептал я будто сквозь сон, когда в глазах вспыхивали красные кровавые круги, и в ушах как барабанная дробь звучали слова учителя.

- Адам, - ответила она мне.

Но я чуял. Ее время стремительно утекало. Мне ее не спасти.

Он пнул меня через весь зал, крича и проклиная все на свете, будто я не отказался от судьбы проводника, а уничтожил весь его мир. Наверное, это я и сделал.

Я приподнялся. Спиной ощутил весь холод алтаря.

Надо мной возвышался могущественный золотой крест, обозначающий милость всех четырех богов. Даже Холхоста – самого могущественнейшего и злейшего из них всех. По сравнению с ним, наверное, Райна бы показалась игрушкой. И что я мог? Только молиться ему о силе. И мести.

- Это должен был быть конец твоего обучения, парень. А ты все запорол, погнавшись за юбкой очередной солдатской подстилки. Я научил тебя всему, что знал. Жаль, что столько стараний ушли впустую. Теперь ты умрешь. Другого выхода просто нет.