Осколки (СИ)

Я подполз к учителю. Поставил колено ему на горло и взялся скользкими от желчи и слизи пальцами за его нижнюю челюсть. Хрустнула кость. Наконец, мертв.

- Что же ты теперь не смеешься, мразь? – прошипел я.

Плюнув ему в лицо, я отбросил его нижнюю челюсть в сторону. Клацнули сломанные зубы»

- Я сделал все, что мог, моя дорогая, - снова залепетал этот докторишко. – Не беспокойтесь: выглядит он плохо, но вполне себе живехонек, просто открылись старые раны. Наш организм, порой, способен вытворять просто невероятные вещи, находясь на грани жизни и смерти, а он еще молод. Выкарабкается.

Угу. С другой стороны, не могу же я вечно обманывать смерть, придурок!

«- Йен, ты как?

Я взял ее за руку и сел на колени. Чудо, что она продержалась так долго, но рана причиняла ей адскую боль, которую я не мог не чувствовать всем телом.

- А ты как думаешь? – прохрипела она, брызгая слюной вперемешку с кровью. Даже сейчас она пыталась улыбнуться. – Плохо мне…

- Знаю.

- Я ведь не выживу, - по ее щекам катились слезы.

- Знаю.

- Ты можешь?..

Я стиснул зубы. Сглотнул, пытаясь подавить рыдания. Не время распускать нюни. В конце концов, ты не в какой не сопливой драме, идиот! Это жизнь.

- Я должна тебе пр-признаться, Адам, - заикаясь, пролепетала Йен. – Я ведь тебя не люблю, Адам… Все это – игра. Мне заплатили… Прости. Святая Райна, прости!

Вздохнув, я кивнул.

- Это я тоже знаю, Йен.

- Тогда почему?.. – ей было сложно говорить, но я ее понимал. Не трудно догадаться.

- Потому что тупой, вот почему. Все надеялся, все ждал, а тут вот как обернулось. Единственное, что я не мог предвидеть, это то, что заплатил тебе учитель.

- Он хотел… чтобы ты был сильным. Так он с-сказал, - она фыркнула. Кровь разлилась по лицу. – Хватит хныкать, Адам. Выглядишь отвратно.

- На себя посмотри, - с усмешкой ответил я. – С такой рожей только в комнату страха детишек пугать.

Йен через силу рассмеялась.

- Давай, не тяни. То-ошно становится от этих прощаний.

Я кивнул. Рукоять костяного ножа выскальзывала из пальцев, но я заставил себя держать его прямо. Хоть смерть должна быть без страданий.

- Адам?

- М?

- Я люблю тебя. Как друга.

- Нужен был бы друг, так бы и сказала, Холхост тебя побери. Что я, не пойму, что ли? Зачем усложнять-то?

- Я просто…

Ее тело пронзила последняя судорога. Глаза медленно потухли. Мышцы расслабились.

Смерть – странная штука. Наверное, даже страннее, чем любовь. Кто-то ее боится, а кто-то ждет ее как старую подругу, приглашая к себе домой на кружку чая, но каждый видит в ней перерождение. Прямой путь на Ледяную Пустошь или Сады Предназначения. Но никто не хочет понять, что смерть – это конец. Не тьма, не свет. Просто пустота. Разве это не ясно?»