Осколки тебя

Этот поцелуй и близко не похож на наш поцелуй с Алексом. Это вовсе не ласка, это наказание, и я пытаюсь отстраниться. Наконец оживаю и бьюсь под Райтом, как птица в силках; пробую вырваться, но он крепко держит меня. Давит губами на рот, пока не становится больно. И ему, наверняка, тоже.

И нечем дышать.

— Ты — сумасшедший!

— Повтори!

— К-картер… Картер! Картер! — выкрикиваю я и всхлипываю, не сумев сдержать пролившиеся слезы. — Ты не Алекс! — закрываю лицо руками. — Не он…

Райт наконец-то отпускает меня и сам отшатывается, как чумной. Оглянувшись, отбрасывает рукой волосы, упавшие темными прядями на лоб, и отпускает грубое ругательство, неприемлемое в стенах школы. Бросается между рядами парт за своей сумкой и рывком сгребает ее со стола.

В этот момент в кабинет открывается дверь, и я вижу своего сводного брата.

В спортивной форме игрока лакросса Николас вырастает на пороге и окликает друга:

— Райт, чувак, ты куда подевался?! Там Херли в раздевалке рвет и мечет! Мы должны сегодня представить школе обновленный состав команды, а ты пропал. Ну, даешь! Нашел тут время с девчонкой зажима…

Николас внезапно видит меня и затыкается, изменившись в лице. Сначала с его губ исчезает усмешка, а затем он озадаченно сводит брови, удивленно взглядывая на друга:

— Эй, Райт? Какого черта здесь происходит?

Но Картер уже шагает мимо, выходит в коридор, пихнув его на пороге плечом.

— Отвали, Холт! Захочешь, на улице поговорим.

Глава 12

Он уходит, а вот Николас нет. Проводив друга долгим взглядом в спину, он закрывает за ним дверь и подходит ближе. Спрашивает, остановившись передо мной:

— Что тут произошло? Что ты здесь с ним делала?

Я не близка со своим сводным братом и не собираюсь ему ничего объяснять. Мне бы самой пережить только что произошедшее. И меньше всего я хочу это с кем-либо обговаривать, тем более с ним!

Опустив руки, вцепляюсь в юбку.

— Ничего.

Но на моем лице слезы, и Ник не верит. Он всегда был подозрительным.

— Нет, так дело не пойдет, сестричка, — щурит серые глаза, оглянувшись на дверь. — Я же не дурак. И я задал вопрос!

Двое сильных парней, и оба в опасной ко мне близости — это слишком для одного дня. Я пытаюсь Николаса обойти, но он легко преграждает мне путь широкими плечами. Отодвигает руками назад.

— Пусти!

— Он тебя обидел? Оскорбил? Что?!

Почему мне на мгновение кажется, что в вопросе сводного брата сквозит надежда? Как будто он сам не делал этого сотни раз.

— Даже если и так, тебя это не касается!

Я вновь пытаюсь обойти Николаса, но у меня не получается. Мне неприятно к нему прикасаться, мне всегда казалось, что он состоит из чужой мне материи — липкой и душной, и я вынуждена отступить. Но как только это делаю, в его голосе тут же появляются знакомые шипящие нотки.

Не понимаю, как он может нравиться девчонкам? Мне хочется бежать от него без оглядки!

— Ошибаешься, Утка! Я спросил тебя, что ты делала здесь с Картером? И я хочу узнать ответ! Тебе мало одного брата Райта, так ты решила взяться за другого?!

— Что? — я отшатываюсь от Николаса, распахнув глаза — столько непонятной злости читаю в его взгляде и слышу в словах. И тут же возмущаюсь — уж на это у меня точно хватит сил:

— Да как ты можешь такое говорить?! Даже не смей сравнивать Алекса с такими, как вы! Как вы оба — чванливые дураки!

На лицо Ника набегает тень догадки, и он упирает ладонь в стену возле моей головы.

— Как мы? — не спрашивает, уточняет, как будто подловил меня на слове. — Так значит, я прав, и Райт от тебя что-то хотел? Что?! — настойчиво и резко выдыхает.

Это слишком. Мне хватает его дома, чтобы терпеть еще и в школе!

— Ничего! Это что-то значит только в твоём больном воображении!

Николас на секунду опускает голову, прикусывая нижнюю губу. Подвигает руку так близко, что его большой палец ложится мне на горло, и он медленно гладит им мою кожу. И вновь прикосновение парня не похоже на ласку. На этот раз это больше похоже на предупреждение, до того неприятные ощущения.

Я пытаюсь отстраниться, но он не отпускает.

— Послушай меня, Утка. Послушай внимательно… — понизив голос, оглядывается на дверь и придвигается. — Сейчас у меня нет времени на разговор с тобой, но мы обязательно к нему вернемся. Твой Алекс был тряпкой! Ни на что не способным сопляком, и я закрывал на него глаза. Он бы еще долго водил тебя за руку, прежде чем решился трахнуть. Но Картер — совсем другое дело! Ему известно, что у девчонки находится между ног, и мне это не нравится!

От изумления я не нахожусь, что сказать, и Ник сердито требует:

— Забудь о нем, поняла?! Забудь, или он растопчет тебя быстрее, чем сможешь опомниться! И тогда ты никому не будешь нужна. Даже… — Ему не нравится то, что он собирается сказать, но он заставляет себя признаться: — Даже мне!

Я замираю, не в силах осмыслить услышанное, и мотаю головой.

Он никогда не говорил ничего подобного, а все остальное я отказывалась замечать. С чего бы ему мной интересоваться? Дочерью жены своего отца, которую он едва терпит?

— Нет. Ты — чокнутый, Ник! Я не хочу этого слышать! Ты меня ненавидишь!

Парень едва заметно кивает.