Осколки тебя

Я ждала. Ждала грубого приказа вернуться в дом и не мешаться под ногами, пока он будет заботиться о моем тепле и благополучии. Сент определенно походил на тех мужчин, которым нравилось приказывать женщине.

Но ничего не происходило.

Мужчина выпрямился и прошел мимо меня в дом. Он не предложил мне свою куртку, чтобы согреться, не спросил нужна ли мне помощь, чтобы дойти до дома, не предложил помочь справиться с надоедливым приступом возбуждения, которое почему-то усиливалось от его отстраненного поведения.

Мне не нравилась мысль, что он снова окажется в моем доме. Среди влажных, смятых простыней и запаха моего пота, витавшего в воздухе. Что он увидит пустую бутылку из-под вина и виски. Увидит мое пустое гребаное сердце.

Но у меня не было выбора. И если бы мне пришлось выбирать между смертью от облучения в пяти футах от дома или попыткой сгладить неловкую ситуацию с мужчиной, которого посчитала привлекательным, я бы выбрала последнее.

Однажды я уже сдалась.

Однажды.

Что было чертовски впечатляюще, если вы спросите меня, учитывая мою историю. Но один раз — это все, на повтор меня не хватило.

Итак, я заковыляла в дом.

Сент не включил другие лампы, как сделали бы большинство нормальных людей. Людям нравилось освещать свои дома, когда было темно, чтобы все видеть, и чтобы ничто не пряталось в тени. Как уже выяснилось ранее, в отличие от других мне нравилось то, что пряталось в тени. И меня нисколько не удивило, что Сент разделял мои взгляды.

Этот мужчина сам был тенью.

Я ждала, что к тому времени, как доберусь до дома, огонь в камине уже будет гореть. Сент же был мужчиной, а они должны разжигать огонь, чтобы произвести впечатление на беспомощную женщину.

Но нет.

Дрова были аккуратно сложены в отведенную для них шикарную корзину. Сам камин был мертвым и темным.

— Ты знаешь, как разжечь огонь? — его голос был холоднее ночного воздуха, ворвавшегося через дверь, которую я не потрудилась закрыть.

Я стиснула зубы. Слова прозвучали не как вопрос, скорее как предположение. Он знал, что я городская. Понял это по моей дорогой машине и неспособности держать себя в руках в лесу. Вполне логично что он предположил, что я не знаю, как развести огонь.

Вместо того, чтобы ответить, я направилась к камину, осторожно и неуклюже, не прося о помощи. Сент просто наблюдал, как я с трудом присела, закинула в камин сначала два полена, потом хворост и еще парочку поленьев. Затем как я чиркнула спичкой и подожгла кусок газеты, чтобы разжечь хворост. Я двигалась медленно, но уверенно. Не торопясь, потому что затерялась в воспоминаниях. В ностальгии. Нечасто фрагменты моего прошлого укладывались во что-то вкусное, во что-то комфортное.

Он меня успокаивал. Огонь. Его способность создавать тепло, жизнь, и то, что он так же мог сжечь все дотла, уничтожить все на своем пути.

Как только дрова разгорелись, я слегка откинулась назад, слишком гордая собой, чтобы повернуть голову и встретиться взглядом с Сентом. Мужчина не шевельнулся, не издал одобрительного возгласа. В комнате висела зияющая тишина, которую не мог заполнить даже огонь.

Затем раздались тяжелые шаги по паркету.

Тепло, способное исходить только от мужчины, ударило мне в спину. Мой позвоночник напрягся. Я не пошевелилась.

— У тебя нет оправдания тому, чтобы сидеть здесь в темноте и холоде, — прохрипел он. — Я снабжаю тебя дровами, а ты поддерживаешь огонь.

И, как будто его слова не являлись совершенной нелепицей, произнесенной на ухо, он ушел. Дверь закрылась, сохраняя тепло внутри, но выпуская его тепло наружу.

И я осталась следить за огнем до конца ночи. Кормить его.

ГЛАВА 8

«Я нашел ее случайно. Обычно я не искал их в маленьких городках. Там их легко было не заметить. Слишком много переменных. Например, любопытные соседи. Но у нее не было соседей. На многие мили вокруг. Никто не услышит ее криков»

Неделю спустя

Сент был верен своей клятве.

Мои запасы дров пополнялись как по волшебству. Больше не было ночных встреч. Даже мимолетных взглядов. Только куча дров, которая никогда не уменьшалась несмотря на то, что я постоянно их использовала. Несмотря на все усилия и боль, я поддерживала огонь, не давая холоду проникать в дом.

Кэти сдержала обещание и выписала мне рецепт на лекарства.

Марго была достаточно любезна, чтобы забрать их для меня вместе с кое-какими припасами. В основном это были вино и виски, а также кое-какая еда. Она знала, что я мало ем, и вместо того, чтобы твердить: «ты худая как щепка, нужно лучше питаться» или что-то подобное, что могла бы сказать женщина ее возраста и характера, Марго молчала. Не давила на меня, как будто чувствовала мрачность моего настроения. И она, похоже, не обиделась, когда я даже не поблагодарила ее за усилия, время и затраты на все это.