Осколки тени и света (СИ)

– Эйт’инне, эре, – голос расколол тишину и дернул обратно, удерживая меня над бездной за натянувшуюся нить, которая будто бы есть, даже когда ее нет. Запахло горячим железом. И кровью.

– Аста’аен’ти таэлле фиел’ин.

Пролилось, обжигая истончившиеся веки, сквозь которые я видела раскрывающийся зев грани, опалило губы и лавой растеклось внутри.

– Эйт’инне, элле’наар. Не сейчас.

Стало темно, тепло и спокойно.

– Открой глаза. Нет! Не смей засыпать. На меня смотри. Да чтоб тебя…

Липкие пальцы разжали рот, мерзко стукнуло по зубам горлышко, травяное питье защипало язык и небо, комом ухнув в пищевод. Мою голову приподняли, и все та же липкая от крови ладонь сдавила подбородок и губы так, чтобы я не выплюнула попавшее.

– Чудно, – меня похлопали по щекам. – На меня смотри, сказал. Ну? Что видишь?

– Чудовище, которое мне сдохнуть никак не даст, – прохрипела я обожженным горлом прямо в склонившуюся надо мной рожу с алыми, как бусины, зенками. Сердце дернулось.

– И это вместо спасибо? Чуть за порог не провалилась! Я по твоей милости контур не замкнул, а кровищи наплескал, на два веселых кладбища хватит. Так что встала и…

– И?

– И стой! – рявкнул темный. – Высунешься за барьер, сам придушу, подниму и…

– И?

– Идиотка! – пыхнул глазищами некромант. – Связался с тобой на свою голову!

– Псих! – я полыхнула шевелюрой, потом подумала с полсекунды и добавила: – СПАСИБО!

– Поздно! Вот же… рыжая!..

Каланча сжал лопату так, что костяшки просвечивали сквозь кожу. Развернулся, бросив меня и свой рюкзак на произвол судьбы, а сам проломил подрагивающую темную дымку и пропал. За пеленой барьера ничего не было видно, только какие-то невнятные тени, а внутри – было. Хоть и темно.

Я решила, что потом буду удивляться, почему вижу в темноте и опять чувствую, что могу пользоваться тем минимумом дара, что мне достался. Руки немного дрожали, выдавая подступающую панику, и их нужно было срочно чем-то занять. Я огляделась, затем присела, и принялась аккуратно сгребать в кучку листья, на которые попала кровь, старательно отделяя их от прочих. Сложила пальцы в знак концентратор, сосредоточилась, собирая теплый комок под ребрами, и проговорила речевую формулу. Раз, другой…

Искры сыпали, даже один раз язычок затлел, но тут же погас.

– Не «этнар», балда, «эйт’нарэ». Пальцы! Фокус выше и сожми плотнее, – лапа подкравшегося темного сдавила собранные гузкой мизинец, указательный и большой, а оставшиеся безымянный и средний он своим мизинцем вниз продавил и только потом отпустил мою занывшую раскоряченную руку. – Направляющие параллельно кисти. И не дергай. Ну? Формулу…

– Эйт’нарэ, – буркнула я, листья радостно полыхнули, меня шлепнули по спине в знак снисходительного одобрения.

– Сойдет, а теперь шевели черенками и быстро. Нести не смогу, мне руки нужны свободными.

Мое чудом появившееся ночное видение сходило на нет. Чтобы не спотыкаться и не отставать, я держалась за болтающийся ремень рюкзака.

От некроманта тянуло силой. Обычная тьма, без всяких теневых эффектов. Но он был насторожен, даже напряжен. Пару раз бросал на меня взгляд – в глазах, на донышке, все еще тлело алым. Роща шелестела падающими листьями и среди этих шорохов мне слышались другие.

Темный не доделал работу и кладбище встало? Тогда зачем уходил?

Край рощи будто ножом обрезали. На другом краю пустоши темным росчерком с подсвеченным краем маячила стена поселка или городка. Но едва мы выскочили на открытое место, кравшийся по пятам мрак бросился. Тихо, без воплей и рыка.

Глава 15

Ине толкнул меня, сбивая с ног, над головой со свистом пронеслась лопата и с сочным хрустом развалила голову первого не-мертвого. Истекающая черным и склизким часть черепа шлепнулась рядом. Почти одновременно поверх, добавив брызг, упала выдернутая из рюкзака шипастая дубинка с птицей на рукоятке.

– По коленкам и по тыкве, поняла? – рыкнул темный и пальнул в парочку свежих восставших мертвенно-синим пульсаром.

Хрясь! Золотце снесло отточенным краем очередную голову. Взмах вывернутой кистью. Сила толкнулась, отдаваясь во мне тошнотворным зудом, и двое не-мертвых, подобравшихся сбоку, осели, частично распавшись в пыль, частично оплавившись. Вонь от их расползающихся жижей туш можно было потрогать. Желудок сжался, кислый ком встал в горле.

Что-то дернуло за волосы. Я взвизгнула, вскочила, наступила на подол, поняла, что падаю прямо на ЭТО и шарахнула, не глядя. Хрустнуло. Брызнуло в лицо и на волосы. Я упала на колени и руки, и тело скрючило в рвотном спазме. Над макушкой, вздыбив волосы, промчался пульсар. Меня схватили за загривок, я отмахнулась. Звякнуло, скрежетнуло. Удар пришелся на подставленную лопату.

– Прости блаженную, детка… Стой! – последнее было явно мне.

Некромант толкнул рукой вверх. Вспыхнуло. С растопыренных пальцев брызнуло синим светом. Купол щита ткнулся в землю и загудел, дрожа острыми алыми пиками, будто сотня иголок тыкалась в него туда-обратно.