Осколки времени

- Прекрасно. Можете тащиться пешком. Здесь Вам особо некуда больше податься, и, уверена, у Вас больше не осталось еды. Идёмте же, моя дорогая принцесса, Вам надо поесть. Если не ради Вас самой, то…

- Знаю! – перебила её Клиа и побрела за ней следом к воротам.

Чего ж тут удивляться, что Разат не забивает себе голову замками и засовами? Они ей и не нужны. Всё это ужасное место - где бы оно ни располагалось – само было темницей.

Быть может, я уже умерла и теперь нахожусь за вратами Билайри?…

Клиа прогнала прочь эту мысль, рассудив, что если бы она была мертва, некромантша не стала бы так стараться поддержать в ней жизнь.

***

Едва передвигая ноги, Алек упорно двигался вдоль реки, покуда не добрёл до поросших травой холмов. Ни птичьих песен, ни деревца, ни ветерка, который бы расшевелил этот застоявшийся воздух. Тут было ни жарко, ни холодно, только какая-то непонятно душно. Если верить здешнему свету, пока ещё было утро, но Алек чувствовал себя так, словно бродит тут без еды и питья уже много дней.

- Заклинаю тебя, Илииор, только не дай мне сдохнуть в этом ужасном месте! - хрипло шептал он, чувствуя, что сил больше просто не остаётся.

Быть может, Светоносный всё же услышал его, потому, что совсем немного погодя Алек заметил впереди себя кое-что весьма странное… какой-то тёмный клок, реющий прямо в воздухе, чуть в стороне от дороги. Он слегка колыхался, вроде шёлкового платка на ветру.

Алек осторожно подошёл к нему, полный опаски, но при этом весьма решительно. Быть может, вот так он сюда и попал? Через такую прореху в воздухе? Остановившись в шаге от неё, он попытался рассмотреть, что там, внутри? Но там была лишь темнота. И пока он застыл так, в растерянности, она колыхнулась снова и коснулась его лица и груди…

… и ни мглистого неба, ни бурлящей реки. Тишина и кромешная тьма.

Протянув вперед руку, Алек нащупал ладонью какую-то гладкую стенку. Земля под его ногами была ровной и твёрдой, а в воздухе пахло пылью и свежей извёсткой. Совершенно сбитый с толку, он наклонился и пощупал пол: облицовочный камень, никаких ковров. Это, да ещё этот запах свежей штукатурки вселили в него надежду, что он снова во Дворце Жрецов. Алек выбрал направление и наощупь двинулся вдоль стены, пока не заметил впереди свет, бьющий через забранное в стекло оконце. Добравшись до него, он сумел рассмотреть несколько новеньких особняков снаружи, и они показались ему знакомыми. Решив, что там куда безопасней, чем здесь, в потёмках, он распахнул оконце и, превозмогая боль, вскарабкался на него, спрыгнув на влажную от росы обочину вдоль мостовой. Каким-то образом он, похоже, снова очутился в Меноси.

Как ни был он обессилен, как ни страдал от нешуточной боли, он был рад и этому прохладному ветерку, и запаху свежей зелени. Пошатываясь, он обогнул здание и направился к парадному входу, где возле очага у широкой лестницы, ведущей к массивным резным дверям, собрались одетые в форму гвардейцы. Заметив его, они кинулись к нему на подмогу. Двое подхватили его за талию и потащили его к огню.

- Это же Барон Алек! – воскликнул дежурный сержант. – Где же Вы были, милорд? Ваши товарищи тут просто сходят с ума!

- Не знаю, - срывающимся голосом проговорил Алек. Он дрожал от голода, жажды и изнеможения. – Где Серегил?

- Тонил, Сера, а ну-ка живо, ведите сюда Барона Серегила и прочих! - приказал сержант.

Он скинул с себя плащ, обернул им Алека и усадил на ступени. Кто-то подал бурдюк с водой и Алек жадно вцепился в него. Вода была такой прохладной, такой сладкой и - такой настоящей!

Чуть погодя, огромные двери опять распахнулись, и из них выбежал Серегил, ринувшись по ступеням к Алеку, дрожащему под чужим плащом.

- Во Имя Света, Алек, где ты был?! – запыхавшись, спросил Серегил.

Он подсел к нему и, откинув с лица Алека выбившиеся прядки волос, внимательно его осмотрел.

- Не знаю, - сказал Алек. – Мне нужны еда и дризийка. Там… были какие-то собаки…

Серегил стянул с него плащ и камзол и выругался, увидев перепачканные кровью повязки на руках и ладони Алека.

Потом он громко что-то кому-то приказывал. Откуда-то появился Микам и обмотал Алека новым плащом.

- Можешь ехать верхом? – в фокусе зрения Алека снова появился Серегил.

- Думаю, да… Могу.

Серегил с Микамом помогли ему взобраться на Ветерка. Алек упал на него, как куль с зерном, пульсирующими от боли руками из последних сил вцепившись в луку седла. Вскочив на Цинрил, Серегил взял Ветерка за поводья и повёл его назад в лагерь.

А потом в глазах Алека всё поплыло, и он видел только, как Серегил с Микамом помогают ему слезть с коня, как ведут в шатёр, где в очаге горит жаркий огонь.

Его уложили на кровать, а чуть погодя над ним склонилась дризийка, и, бормоча извинения, принялась срезать его импровизированные повязки.

- Ну как, всё плохо? – Серегил обеспокоенно глянул через её плечо.

- Несколько нехороших дырок, но сильных порывов нет, - отвечала она. – Мышцы, похоже, тоже не слишком пострадали.