Осколки времени

– Если в тебе осталась хоть капля любви к ней, – главное, не позволить Зиновьеву задуматься раньше, чем он сделает то, что нужно, – ты позаботишься, чтобы она была счастлива.

– Как романтично! Обязательно буду рассказывать эту историю нашим детям.

Сэм сцепил зубы и расстегнул сначала наручники, а затем доспех. Из-за поврежденного запястья Станислав принялся выворачиваться из жилета, как насаженный на крючок червь.

– Надеюсь, у тебя получится. – Он швырнул ключи на траву. – Сам понимаешь, Город здоровья не прибавляет, а ты и без того заигрался.

– Не бойся, – Зиновьев цедил слова, – я справлюсь.

Станислав старался казаться спокойным, но губы его сжались в тонкую полоску. Он прекрасно понимал, чем ему грозит временной скачок, но Сэм к тому и вел. Стоит заикнуться о готовности поделиться силой, архитектор времени живо смекнет, что к чему.

– В твоих же интересах найти меня и обо всем рассказать. Я читал отчет Сильвена: сила сводит тебя с ума, только лекарь способен это исправить. Естественно, дар использовать ты не сможешь, но я постараюсь сделать так, чтобы в тюрьму тебя не отправили.

– Шеппард, ты окончательно свихнулся, если пытаешься парить мне мозг благими намерениями. – Зиновьев с силой швырнул наручники с обрыва, они глухо звякнули о камень, следом за ними отправился доспех. – Будьте вы прокляты! Все! Ты никогда больше ее не увидишь! Понял?!

Сэм обхватил себя руками и отвернулся, а в следующий миг Станислав бросился на него. Они покатились в пыль, сминая траву, камни впивались в кожу, содранные от умышленных промашек костяшки саднило. Надо отдать должное, архитектор времени дрался отчаянно – несколько ощутимых ударов под ребра Сэм пропустил отнюдь не специально. К ним уже бежали, и он позволил Зиновьеву насладиться победой, принимая резкий удар в солнечное сплетение.

– Тебя я щадить не буду, – прошипел тот, мертвая петля захвата энергии захлестнула жизнь. – Ты сдохнешь, Шеппард! Сдохнешь!

Сэм учился блокировать такую атаку, но сейчас именно это ему и было нужно. В голове словно что-то взорвалось, дикая нестерпимая боль разлилась по телу. Топот армейских ботинок совсем рядом. Силы стремительно таяли, перед глазами поплыли разноцветные круги. Только бы Зиновьев успел! Запоздало подумалось о том, что Станислав и впрямь способен его убить, но искаженное ненавистью лицо уже померкло в подступившей темноте.

Точка отсчета 26 Перезапуск

В дверь постучали, поэтому ответить Агнесса не успела.

– Буйабес приехал, – Ульяна вскочила, – и тортики!

Стук повторился – настойчивый, громкий: теперь уже в дверь просто колотили, а затем от души пнули ногой.

– Солнц, открой! Солнц!

Ульяна поморщилась: Зиновьев сейчас был последним, кого хотелось видеть. Еще больше не хотелось объясняться перед Агнессой, но его крики доносились даже сквозь оглушительный стук и грохот – так сюда сбежится весь отель, и все усилия Сэма и Ригана пойдут прахом. Она повернула ручку, Стас влетел в номер, будто за ним гналась стая дворовых собак, порывисто обнял.

– Стас… Стас, ты меня задушишь! Пусти!

Она подалась назад, и он разжал руки, пристально глядя на нее.

– Что это вообще было?!

– Просто захотел тебя увидеть.

– Ты же на Мальте должен быть.

Он смотрел ей прямо в глаза: бледный, со сжатыми в тонкую полоску губами, брови сведены на переносице.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не очень! Ты чуть не выломал дверь номера.

Неожиданно Стас вздохнул и весьма ощутимо расслабился. Даже улыбнулся и подмигнул недоумевающей Агнессе:

– Здорово.

– Ты пришел узнать, как я себя чувствую?!

– А что в этом такого?

Ульяна лишилась дара речи. Он запросто перекроил ее жизнь, а сейчас заявился в Монако, чтобы спросить о самочувствии?!

– Дай хоть закрою. – Она захлопнула дверь, развернулась и оказалась лицом к лицу с ним. Словно не человека увидела, а его тень: с темными кругами под запавшими глазами, он побледнел в считаные секунды, на глазах. Сердце ударилось о ребра с такой силой, что она с трудом сдержала крик.

– Господи! Стас, ты меня пугаешь.

– Нам нужно поговорить. Сейчас.

Ульяна виновато посмотрела на Агнессу, а вот Стаса, похоже, ее присутствие совсем не смущало. Он не выглядел как человек, который понимает, что делает. И точно не выглядел здоровым.

– У тебя все хорошо?

– Нет. Я не могу без тебя.

– Что?!

– Можешь не напоминать: «Я люблю Шеппарда и бла-бла-бла». У тебя нет другого выхода. Только остаться со мной. Тогда все будет так, как должно быть.

Она вздрогнула, как от пощечины. На миг даже показалось, что кожу печет, и Ульяна не сразу поняла, что кровь действительно прилила к щекам. Голова вдруг стала дурной и тяжелой, что-то не давало покоя – такое бывает, когда пытаешься вспомнить что-то важное и не можешь. Только его голос вытолкнул в реальность, как вода поплавок.

– Я хотел бы сделать все по-другому. – Стас привалился к стене рядом с дверью. – Я много глупостей наделал, но жизнь без тебя – это слишком. Ты не понимаешь, но это не просто слова. Я хотел все поправить… все, с самого начала, но у меня не хватило сил. Ни у кого бы не хватило. Слишком много времени прошло.