Осколки времени

– Она умирала, мне нужен был великий целитель, – архитектор времени скривился, – так что эти клоуны попались под руку очень кстати. Я пытался найти другой способ подсунуть Ульяну Новой Полиции, но его не было. Если бы не она, я бы не стал светить ни ее, ни себя.

Станислав тяжело дышал, глядя ему в глаза, зацепился рукой за скамейку и тяжело на нее взгромоздился. Пелена безумия сползала с его взгляда, уступая место неподдельному горю. Правду говорят, что безумие – самое страшное наказание. Сэм не испытывал к нему жалости, но даже представлять не хотел, что чувствует человек, своими руками толкнувший любимую на смерть и в краткий миг просветления осознавший это. Любил Зиновьев Ульяну или же свое к ней чувство, не имеет значения. Сейчас он был полностью раздавлен.

* * *

Ночь чернилами расплескалась по углам спальни и его душе. Прохладный ветер, врывающийся в окно, остудил бессильный гнев, теперь утрата жгла еще сильнее. Сердце превратилось в сгусток боли, который бился скорее по привычке. За сутки он успел нахамить другу, избить заключенного, наплевать на собственные правила, которых придерживался даже в самые отчаянные минуты. Клотильда с завидным упорством обрывала его телефон: недалек тот час, когда она явится лично, но до того не хотелось никого видеть и ни с кем говорить. Сама мысль о том, что от Ульяны ему останется только память, резала без ножа. Он пережил множество потерь, но жить без нее не хотел. В сознании нескончаемой пыткой пульсировала мысль: «Не уберег».

В доме, где совсем недавно они были счастливы, царила мертвая тишина, оставаться здесь больше не было сил. Сэм спустился вниз, взял машину и отправился на Хаджар-Им: гул моря и продувающий ветер, плещущаяся бескрайняя сила, обычно несущая успокоение. Усталость давила на плечи, но он бродил по дороге, выложенной большими плитами, замкнутый в коридоре из шумящих трав, под тяжелым декабрьским небом, грозящим вот-вот пролиться дождем.

Не так давно она плакала здесь – по его милости. А какой радостью сияли ее глаза, когда он впервые показал ей это место! Хотел сделать сюрприз, но оказалось, что уже умудрился рассказать о нем раньше. Или же… Сэм резко остановился.

Ульяна, которая схватывает на лету обучение, словно уже проходила программу. Которая трепетно верит в большое чувство, но резко разрывает помолвку с женихом и отправляется на Мальту. Которая спрашивает, обладают ли пробужденные даром предвидения. Которая уверяет, что он говорил про источник, потому что он действительно говорил. Только не в этот раз. А если на одно безумное мгновение представить, что воспоминания настоящего прошлого и прошлого, «которого не было», для нее перемешивались и сливались воедино, как сливки и кофе?

Сэм сдавил виски. По сути, об архитекторах времени они знали немного – только то, что начертано на свитках и древних дощечках, и там было сказано: никто не помнит о случившемся. Если Ульяна и впрямь частично помнила годы, которые Стас у них отнял, почему это произошло? Из-за того, что архитектор времени воспользовался ее силой, чтобы изменить реальность?

Она была достаточно сдержанной, оттаивала только рядом с самыми близкими. Должен быть кто-то, кому Ульяна доверяла настолько, чтобы рассказать о своих сомнениях. С матерью у них не настолько доверительные отношения. Она неплохо общалась с Джоанной, американской студенткой, но вряд ли стала бы делиться с ней такого рода секретами. Алиса Шубина! Подруга, с которой Ульяна постоянно общалась по скайпу и по которой отчаянно скучала. Если кто-то и сможет подтвердить его теорию, то только Алиса.

* * *

Адрес Шубиной сохранился в архивах Новой Полиции Санкт-Петербурга. Ее проверяли, когда искали того, кто мог навредить Ульяне. Получив данные, Сэм не стал дожидаться утра, сразу отправился к ней. Пространство расступилось, разрыв светился полупрозрачными фиолетовыми искрами, он шагнул от источника Хаджар-Им в Россию, на площадку перед квартирой Алисы. Две точки соединяли слишком большое расстояние, от такого перехода повело, голова закружилась. Сэм привалился к стене и нажал кнопку звонка. Перед глазами плясали искры, но медлить было нельзя. Если он прав в своем предположении, Ульяну получится спасти.

Сонная темноволосая женщина, закутанная в теплый халат, открыла дверь после второго звонка.

– Меня зовут Сэмюэль Шеппард, и мне нужна ваша помощь.

Глаза ее расширились: она знала его имя, а это уже хороший знак.

– Могу я пройти?

Алиса посторонилась, пропуская его в квартиру. Губы побелели, она сжала воротник халата – вцепилась в него руками, как в спасательный круг.

– Что-то случилось? С Ульяной все в порядке?

– Нет. Именно поэтому я здесь. Однажды вы уже помогли ей, не так ли?

Она непонимающе посмотрела на него, и Сэм восхитился ее выдержкой. Неудивительно, что Ульяна ничего не поняла – подруга умела скрывать свою сущность. Чувствующая, и достаточно сильная, если даже Алина не распознала в ней соплеменницу.

– О вас никто не узнает, – пообещал Сэм. – Это ваше право – держаться подальше от мира пробужденных.