Осколки зеркала моей взрослой жизни

Не должно в нашей жизни быть Молчалиным:
Ведь «Г оре от ума» урок мне дал!
Хотя я мал был, московский россиянин,
Но волю кулакам порой давал.

Сидел со слабым товарищем на парте:

Я за него с обидчиком дрался.
Я в «Пионерской Зорьке», аж где-то в марте,
Защитником таких прославился.

Ведь папа пацана был крупный инженер –

У Туполева шишка на счету.
Я для его сынка хороший был пример.
Тут вышел за Молчалина черту.

А в школе оказался на плохом счету:

По поведенью за год – три с вожжами.
Я сам-то шкет был, а выдал тому шкету…
И выслушал тогда премного брани.

Ушел в другую школу, и в пятом классе

Решили классом мы сходить в кино
И – не поставив кого-то на «атасе»,
Мы с «бородою» видели его.

Директор мучил нас: «Кто это затеял?»

Мы были в миг тот не Молчалины.
Я вспоминаю ту нашу одиссею:
Не думали мы о покаянье.

Военных двух училищ я прошел урок,

Науку я познал молчания,
Казармы – душный, распекательский мирок
И «слушаюсь», и «есть» мычание…

Я мог в училище партийцем стать, –

Партсекретарь мне сделал предложение.
Так бы вошел в молчалинскую рать…
Не состоялось сверху утверждение.

А заикнуться, отказаться мог ли я?

Ведь приплели бы черт-те что тогда?
Ради карьеры как стремились все туда!
Добавилась партийная б узда…

Я в Мурманске привык не быть Молчалиным,

Хоть офицером в армии служил.
Я на «гражданку» рвался так отчаянно!
Хоть злые лица видел – не тужил.

Желание сбылось: больной вернулся я.

Мне командир вслед все равно грозил:
– Ах, если б раньше ты, гад, мне б подвернулся –
Служил бы ты как миленький, дебил…

Служил мой дядя…

Служил мой дядя ракетчиком в пятидесятых,
В учениях и на полигонах пропадал.
Еще был молод и под присягой… Неженатым
У нас он гостем – не постояльцем – пребывал.

В умах соседей было мненье: «Тут не чисто!

Семьей пропорционально платятся услуги –
А за военного-то, хмыри, не платят, с*ки!»…
И к участковому явились скандалистки.

Отсутствовал мой дядя на полигонах часто,

И две соседки с участковым ввалились к нам…
И тут… – не надо мыслить идеями фантаста –
Уж сколько было высказано нам, шулерам!..

Вернулся дядя: – Как объяснить свой статус бабкам,

Как снять нависшие угрозы для семейства?..
Загадки эти не для служивого вояки,
В спецчасть он обратился, распутав кружева.

Не знаю точно, как поступили наши власти…

Наверное, тех бабок припугнули чем-то…
Ведь это не впервые мы слышим эти страсти:
Нашлись достойные слова и аргументы.

Жизнь в отказе

А то захочется всем туда сбежать