Осколки зеркала моей взрослой жизни

Кутузова напрасно упрекали:
«Проспал Россию, проморгал столицу…»
Терпя издевки горе-зубоскалов,
Умом он знал – не взять Россию «блицем».

Москва была богата провиантом.

От стен до колоколен – деревянной:
Для боя не имел он вариантов…
В Москву Наполеон вошел незваный.

Москва горела будто на мангале.

Искал рубеж для боя он, Кутузов…
Грабеж и пьянство с множеством искусов
Французов очень скоро доконали!

А дальше были: зима Березина

(План выжженной земли сработал дивно),
Наполеон трусливо убежавший,
И дух Руси, французов побеждавший.

Проходит все: и осень, и печаль…

Забудутся и подвиги, и сплетни.
Победный клич: «Изгнать врага!» звучал –
Прошло уж двести лет от лихолетья.

Быть русским неоправданно легко.

Лишь в бога верь – и он придет навстречу:
В вино преображая хмурый вечер,
А кровь потерь – в любовь и молоко.

Храню афиш немой дневник

Все начиналось со страстишки,
Которой уж в помине нет:
Я собиратель был афишек
Всех театральных… много лет.

Все стены комнат были с ними:

Глядя на них, я вспоминал…
Хоть лица неких были в гриме,
Я все равно их узнавал.

Мне было радостно от мысли,

Что вижу лица их, родных.
Как я был счастлив в этом смысле…
Я их любил – таких земных!

Бывал я в театрах, как немой,

То были юные года.
На приставных местах порою
И чувства не было стыда.

Как много их кануло в Лету,

Но не забыты: вот они!
И до сих пор я с пиететом
Храню афиш немой дневник[14].

Об осени…