Осколки

Получила старушонка
На Андрюшку похоронку…
Сентябрем пропахла осень,
Небо плакалось с утра.
Была, кажется, суббота,
Да обычные заботы…
Да, домашние заботы
Не пускали со двора.

Получила старушонка
На сыночка похоронку.
Прибрала бумажку к письмам,
Обмахнула чистый стол
И достала из буфета
Два андрюшкиных портрета,
И зачем-то их при этом
Пообтерла о подол.

Отнесла собаке кости:
«Мой сынок приехал в гости.
Он тебе, подлец, покажет,
Как татарить огород!
Что ты, глупый, лижешь ноги,
Мой Андрюшенька не строгий.
Да и то устал с дороги
Почитай, за целый год…»

Посмотрела мать с укором
В низ подгнившего забора.
Вдруг… в момент засуетилась,
Поспешила бодро в сад,
По пути взяла корзину,
Чтоб собрать гостинец сыну,
Словно, очень нужен сыну
Перезревший виноград.

Сонет

Маргарите

Аромат твоих волос
На земле, забытой Богом,
Я, любимая, пронес
По нехоженым дорогам.
Свет твоих лучистых глаз
Понимаю я, родная,
Выручал меня не раз,
Отводил меня от края.

Но, когда в чужих горах
Нам не думалось без мата
И входил в привычку страх,
Как для нищего заплата,
Слава Богу, ангел мой,
Ты не встретилась со мной.

Баллада о ненависти

«Ни на солнце, ни на смерть

нельзя смотреть в упор».

Ф. Ларошфуко.

Он выпал из вертолета,
Подбитого над дорогой.
Спасибо, спасла пехота,
Спешившая на подмогу.
В долину спускался вечер,
А в память влилась до края
Земля, что неслась навстречу,
Огромная и чужая…

В бреду на больничной койке
Он чувствовал гул моторов.
Горели под ним постройки,
Росли, приближаясь, горы.
Змеилась внизу дорога,
И, мелкие, точно мухи,
На желтом холме отлогом
Пригнувшись, бежали «духи».
Он правил на холм машину.
Он бил в них из пулемета.
Кружила на желтой глине
Тень черная вертолета…
Не в небе, в железной птице,
А в госпитале военном,
Где солнечный день ложится
Квадратным пятном на стену…

Первая послевоенная осень

Плывет, как от блюда с пловом,
Тепло над сухой малиной.
Вращается лист вишневый
В аркане из паутины.

Соседский щенок лохматый
С репьями на задних лапах
Донес мне от пыльной мяты
Едва уловимый запах.

А после глупыш сопливый
Со страху забился в просо —
Он видел, как август сливы
Роняет ленивым осам.

Ему молодая осень
Расскажет смешные сказки,
И тычется он в колеса
Больничной моей коляски.

Старший сержант

Лехе Ржавскому (уже посмертно)