Осколки

Откуда знать мне, спросишь, о пехоте? p
Забыл бы, да забыться не дают:
То выстрелит мениск, то нервом хлопнет,
Да так, что лучше встретиться в раю.
Кому сказать, да слов не наберется, —
В горячей фляге больше нет воды…
Пехота — след. Во мне он остается…
Жить можно. Если б не было войны.
В горах, где турбулентность, вертолеты
Махнули нам бессильными винтами:
«Мы выдохлись, а вы… а вы — дойдете…
Пехота — это сами… сами… сами…»
Сквозь грохот боя танки рокотали:
«Нельзя туда нам — бьют гранатометы!
Сожгут броню, а вы… а вы — дойдете…
Пехота — это сами… сами… сами…»
Изыски — назовут мотострелками —
«Филологов-штабистов» хуета —
Пехота есть пехота. Простота
Названия — солдатскими сердцами,
И выдохом: «Все… наша высота…» —
Пехота — это сами… сами… сами…

…и вот кричу: «Бача, давай по новой!»

…и вот кричу: «Бача, давай по новой!»
свеча, упавшая под лед, горела долго…
чудо?… диво?..
слеза под скрип зубов комдива
пыталась растопить тот лед…
семнадцать километров до Газни…
а журавлю неделю лету до России…
семь дней душе на подвиг отпустили…
и кто вперед…
и кто пойдет…
и скольких понесут…
а скольких бросят…
не брошен ни один…
всех донесли…
шипение тангент как вздох из ада…
и каждого нашла своя награда…
играли гимн… он стал хитом…
знамена выцвели, лафеты укрывая…
и залпы в небо… в трех шагах от рая…
удачи все желали журавлю…
кури, бача… спасибо, не курю…
от свечки не прикуривают…
поздно…

1985

Знанье

Присущее собакам знанье —
К покойнику надсадно выть…
Сосед, сказали, был «афганец».
Не вынеся лихой судьбы,
А может, по чьему веленью,
Поди теперь уж разбери,
Повесился у входа в сени
Часа тому назад как три…
Я тут недавно поселился —
Всего-то пять годков прошло…
Не знал его, а он, вишь, спился.
Нехорошо.
К тому ли мне сегодня снилась
Та злополучная война,
Что не объявлено все длится
В моих, не дай кому-то, снах…
Как-будто были мы убиты,
Но вдруг — ожившие — ползем…
И голос детский «Витя… Витя!» —
И дождь вминает в чернозем
Меня, его, траву и память…
А мне мешает автомат
Схватить Витька двумя руками
И притянуть к себе… назад…
И он уполз. А я остался.
Проснувшись, понял, что во сне
Его душа не дозвалася,
Не достучалася ко мне…
Лишь вой собачий с причитаньем
Его вдовеющей жены…
Сижу контуженный тем знаньем
Собачьей жизни и войны…

Схоронили за кладбищем,

Схоронили за кладбищем,
Люд к лапше не пришел,
И родня тоже — та ещё,
Будто он не крещён…
Люд друг дружку науськивал:
Во грехе, мол, ушел…
Как же это по-русски, бля,
Как же не хорошо…

* * *