Осколки

Я был тобой к земле прижат,
Когда рвануло.
Я пережил тебя, сержант
Сергей из Тулы.
И лег косой свинцовый крой
Тебе на спину.
Как горяча чужая кровь…
Но сердце стынет —
От неосознанной вины,
От этой смерти,
От не щадившей нас войны.
Под Улус-Кертом
Все так же вороны кружат,
Лихие птицы…
Я пережил тебя, сержант.
Живу в столице.
Давно я счастливо женат,
И сын — Серега…
Я пережил тебя, сержант,
Уже — намного…
И хоть ни в чем не виноват
И не пристыжен,
Но ты прости меня, сержант…
Ведь я — то — выжил…

Прикрою

Все случится сегодня.
И будет, наверное, просто…
А пока я курю —
хоть минута, но все же моя, —
снегопад мне постелит
последнюю свежую простынь,
и придется сказать:
ну, спасибо — за смену белья…

Пусть постель — не из лучших,

Но я и не жажду комфорта.
Я к нему не привык,
А теперь и совсем не судьба…
Мне комфорта сейчас бы
такого, солдатского сорта:
поудачней позицию —
Будет точнее стрельба…

Как красив снегопад…

Заметает тропу под скалою…
Жаль, что я не художник —
обычный российский солдат.
Написал бы картину…
Но надо готовиться к бою.
Ну, прощайте, друзья,
И давай, выручай, автомат…

Привязанность

Вот
и выпала
привязанность…
А привязан я к броне:
хоть и дышишь вволю газами,
все же держишься на ней
в час, когда, срываясь в вой,
бэтээр, как пес чумной,
прется горною дорогой
к блокпосту в селе Шатой.

Весь в пыли, покрытый сажею —

не беда… Зато уж не
полыхнешь в отсеке заживо,
как бывает на войне,
в час, когда, срываясь в вой,
бэтээр, как пес чумной,
прется горною дорогой
к блокпосту в селе Шатой.

В худшем случае так сразу же

сковырнет меня с брони
тот, кто, как и я, привязанный,
но — с противной стороны,
в час, когда, срываясь в вой,
бэтээр, как пес чумной,
прется горною дорогой
к блокпосту в селе Шатой…

Дойдите, парни

Когда пылавшая броня
остынет, скорчившись калекой,
живые вытащат меня
пригоршней пепла из отсека.
Да, мне бы выжить… Хоть назло
бородачу с гранатометом.
Но в этот раз не повезло.
Война… Случается, чего там…
Да, и еще: из-под Шали,
не будь я пеплом — просто телом,
со мной бы парни не ушли,
все полегли б, такое дело.
А так — горами налегке,
пригоршня пепла — груз не тяжек,
не помешает на тропе
поставить сколько-то растяжек,
способных «духов» задержать —
пускай повозятся-ка с ними.
…Ну, парни, в бога-душу-мать,
дойдите же хоть вы — живыми!

Обоим повезло