Осколок

НАЧАЛО ПРОЦЕССА ПРОТИВ ГЛАВАРЯ ВЫШИБАЛ

Берлин. Сегодня в Земельном суде начинается процесс против Эдуарда Валки, главаря организованной криминальной группировки Берлина. Помимо всего прочего, ему вменяется убийство Магды X., несовершеннолетней жертвы принудительной проституции из Болгарии. К тому же он обвиняется в подстрекательстве к убийству журналиста нашей газеты, который собирал данные о Валке и его криминальных махинациях. В связи с неоспоримыми доказательствами прокуратура рассчитывает на быстрое решение суда.

Много лет спустя

Свет падал под косым углом через зарешеченные окна и образовывал на полу вытянутую клетчатую тень. Хотя палату регулярно проветривали и убирали, в воздухе кружились мельчайшие частицы пыли и придавали солнечным лучам сходство со сценическими прожекторами.

— Она не разговаривает, — предупредил худощавый главврач, перекатывая между зубами мятную конфету. Тщетная попытка перебить неприятный запах табака изо рта.

— Как давно? — спросил Марк Лукас и прислонил к изножью кровати неудобный цилиндрический футляр, который ему пришлось тащить сюда издалека.

— Целую вечность.

Главврач сделал шаг в сторону и проверил капельницу, через которую дама получала электролитный раствор. Пластиковый пакет был полон.

— Когда ее доставили к нам, я здесь еще не работал, но согласно медкарте, ее психоз был уже сильно выражен.

— Хм, — хмыкнул Марк, затем взял ее руку, которая лежала на накрахмаленном покрывале. Она была шершавая и тяжелая.

— Кто ее сюда направил? — спросил он врача.

— Ее мать. Если хотите знать мое мнение, то опекунский суд должен был назначить ей опекуна намного раньше. Бедная женщина абсолютно не справлялась с ситуацией. Первой ошибкой было то, что она сначала отвезла дочь в клинику Бляйбтроя, вы ведь знаете эту историю?

Марк сделал вид, что впервые об этом слышит.

— Нет? В свое время о ней много писали. Не важно, в любом случае ее приступы паранойи, которая частично оказалась шизофренией, там ухудшились. В начале лечения она считала себя переводчицей, хотя в действительности не владеет ни одним иностранным языком. Затем она решила, что стала участницей тайного эксперимента с амнезией, который действительно проводился в клинике Бляйбтроя, но только на добровольцах. Но, случайно подслушав разговор двух врачей, она сделала ошибочные выводы. Почувствовала себя в опасности и сбежала. К счастью, ее поймали, и мать наконец определила ее в серьезное и надежное учреждение.

Главврач удовлетворенно разжевал конфету. Очевидно, ему нравилось сознание того, что его больницу предпочли тогда частной клинике.

— Мы не смогли ее вылечить, но, по крайней мере, сейчас она знает, что не переводчица и что никто не желает ей зла, не правда ли, фрау Людвиг? — Главврач неловко похлопал ее по ноге.

Казалось, старая пациентка не воспринимала ничего происходящего вокруг. Она спала с открытыми глазами и дышала исключительно ртом.

«Она выглядит худой, — подумал Марк. — Почти изможденной». Совсем не так, как он себе представлял.

— Послушайте, господин коллега. — Главврач откашлялся. — Не хочу задеть вас, но я не представляю, как вы собираетесь до нее достучаться. К чужим она относится особенно недоверчиво.

— Вообще-то я не чужой, — ответил Марк и снял крышку с картонного футляра. — Вы меня слышите?

Он повернулся к женщине, опрокинул футляр и осторожно вытряхнул его содержимое.

Никакой реакции.

— Что это? — спросил главврач минуту спустя, когда Марк закончил свои приготовления. Он отошел к стене и протянул руки к экрану, который временно повесил там молодой посетитель.

— Наследство, — ответил Марк и с этого момента сконцентрировался только на пациентке.

— Посмотрите.

Он отошел в сторону, чтобы ее пустой взгляд падал на картинку напротив кровати.

— Я вам кое-что принес.

— Дом Хаберланда? — прочитал главврач крошечную надпись в нижнем правом углу картины. — Он обернулся. — Я вижу здесь только белую поверхность.

Марк Лукас не обращал на него внимания. Он стоял в изголовье, рядом со старой женщиной, которая, несмотря на тяжелое психическое заболевание, еще не окончательно утратила кроткое выражение лица.

— Мой дядя Бенни сказал, что она вам очень понравилась, — прошептал он тихо, чтобы главврач не мог услышать. — Вы были единственной, кто понял, что на ней изображено, когда увидели ее в его квартире. Позже Бенни привез вас туда — в дом на краю леса. Вы еще помните?

Никаких изменений. Никакой реакции.

— Видите, мой юный друг! — Главврач почти торжествовал. — Она никого к себе не подпускает.

Марк Лукас рассеянно кивнул.