Осколок

Внутри царили полнейший разгром и запустение. Разбросанные по полу осколки глиняной посуды перемешивались с костями и ржавым железом. Огромные пивные бочки у стойки сгнили, от них остались лишь подставки и кольца, и теперь они ржавыми пауками замерли вдоль стены. В остальном всё было почти в порядке. Каменные колонны и столешницы совсем не заметили веков запустения. Лишь пыль плотным серым покровом легла на все горизонтальные поверхности. Ступени, выдолбленные прямо в теле горы, спускались к стойке, на которой одиноко стоял целый кувшин и лежала горстка позеленевших монет.

— Не очень уютно. И опять всё в старых костях, — Адрей спустился в трактирный зал вслед за Молчуном и закрутил головой. — Я бы поискал другое место, конечно…

— Здесь должны быть комнаты для постояльцев. Там наверняка почище, — Далур сжал в кулаке бороду и сильно дёрнул. — Почему везде кости? Кто их убил?

— Может, друг друга? — Арди неопределённо указала рукой в зал: — Смотрите, здесь оружия почти нет. Выглядит как обычная кабацкая драка.

— Только почему-то до смерти, — пробормотал Далур и спустился в зал.

Комнаты нашлись. Небольшие закутки в задней части трактира. Целыми оставались только каменные части интерьера, остальное давно сгнило. Но здесь не было груд костей и проломленных черепов. Из каждого угла не скалилась смерть, хотя её присутствие вязким холодом расползалось по коже.

— Это лучшее, что нам сегодня могут предложить, — Далур с горечью осматривался. — Располагайтесь. Добро пожаловать.

Никто не обрадовался, но особо и не возражал. Надежды найти место получше или хотя бы такое же не было.

Далур достал небольшую колбу с остро пахнущим зельем, небольшой плоский камень и кожаный футляр с инструментами. Расположившись на сохранившейся каменной столешнице, он принялся аккуратно выцарапывать что-то на камне, изредка капая из стеклянного флакона на проступающую чуть светящуюся руну. Наконец, работа была закончена, и тёплый жёлтый свет залил холодный каменный мешок, в котором они сидели.

— Как потухнет, пойдём дальше. Долго она не протянет, но передохнуть успеем.

— Что это за руна? — Арди с любопытством взяла камень в руку, аккуратно касаясь пальцем светящихся контуров. На ощупь они были тёплыми.

— Это не руна. Вернее, неправильная Руна Очага. Брак, под стать мастеру, — Далур затравленно оглянулся, опустил глаза и негромко добавил: — Я пойду в главный зал. Осмотрюсь внимательно, может, увижу чего.

— Помощь нужна? — спросила Арди.

— Нет.

— Ты уверен? — Молчун недоверчиво посмотрел на дварфа.

Далур промолчал и тяжёлым шагом вышел из комнаты.

— Опять его накрыло? — Молчун встал было, чтобы пойти за дварфом.

— Дай ему побыть одному. Если что, мы здесь, совсем рядом, — мягко остановил его Адрей. — Да и ему тяжелее, чем нам, видеть дварфийский чертог в таком состоянии.

— Сочувствую, если ему ещё тяжелее. Тут как будто сам воздух из тебя жизнь тянет, — Арди поёжилась. — То ещё местечко. Пустота, пыль и смерть. Эхо ещё это. Словно передразнивает…

— Ты с Молчуна бери пример. Его вот никто не дразнит, — попытался пошутить Адрей, но никто не улыбнулся. — Я тогда попробую подремать. Толку глаза таращить.

Адрей подложил под голову заплечный мешок, улёгся на плащ и вскоре размеренно засопел.

— Посмотри, пожалуйста, что со щекой, — Молчун взял руну и подошёл к Арди. — Чешется, дрянь.

Девушка осторожно размотала повязку, и пальцы едва касаясь скользнули по неровному ковру шрамов на голове Молчуна. Мимо уродливого пенька с отверстием в середине — всего, что осталось от уха — к широкому и длинному струпу на щеке.

— Уже не пухнет. Рана всё ещё чистая, гноя нет. Далур отлично поработал. Его с такими руками в любом городе боготворили бы, да ещё и дрались за право называть лекарем своей гильдии.

— Почему ты всё-таки согласилась пойти, а, Мэва? — неожиданно спросил Молчун и посмотрел на Арди в упор.

В глазах девушки поочерёдно мелькнула злость, недоумение и недоверие, она невольно сделала шаг назад, а рука потянулась к кинжалу, но почти сразу остановилась.

— Тебе бы тоже поспать, Молчун. Я Арди, помнишь? — язвительно проговорила девушка, расслабившись.

— Брось. В твоих глазах всё читается.

— Не понимаю, о чём ты.

— Я не осуждаю. Мне просто интересно.

— Мне вот тоже интересно, о чём ты. Очень.

— Когда я упомянул Левнар, я видел, как ты поменялась в лице. Это очень далеко отсюда, и ты надеялась, что здесь о нём не заговорят. Потом, когда Флан упомянул его, ты вновь поменялась в лице. Этот твой неизменный платок на шее. Что под ним? Думаю, там приметный такой шрам.

Арди выжидающе смотрела на мужчину и молчала.

— Все эти намёки. Про одну ветку и прочее. Я слышал об общительной девушке со шрамом на шее, которая в трактирах разговаривала с торговцами из караванов, а вскоре большинство из них грабили на лесных дорогах. Девушку по имени Мэва, родом из окрестностей Левнара. Лживую суку, пудрившую мозги торговцам и охране, а потом вместе с подельниками потрошившую их добро.

— Ты сегодня очень разговорчив, Молчун. Я бы сказала, слишком.