Осколок белого бумеранга

– Да какая разница, вы ведь всё равно не поедете. – Баха дрожащей рукой пытался разлить чай по пиалам. Этот разговор мгновенно протрезвил его и меня. Один только Длинный похоже не трезвел.

– Может и поедем…нужно подумать. А чтобы было о чём думать, мы должны подробно знать детали всей операции.

3

До бункера добирались молча. В такси ни я не Длинный не проронили не единого слова. Я был шокирован поведением друга и надеялся, что его слова про возможность поездки были неудачной шуткой, вызванной дурной травкой. Я хранил молчание, в надежде, что мозги Длинного проветрятся от травки и тогда он поймёт, что зря не послал киргиза на три буквы прямо там в чайхане.

Но Длинный так и не протрезвел, а может быть он и не был пьяным.

– Чё такой смурной, Саня! – он весело запрыгнул на диван и щёлкнул пультом телевизора, по экрану которого тут же пронеслась стайка тампонов.

– Я не понимаю, за каким хреном ты сказал ему, что мы будем думать.

– Ну мы же в любом случае будем думать. Наша мозговая активность не прекратится после встречи с Бахой. Тут я не соврал. – Улыбался он, щёлкая каналами на пульте.

– Просто ты дал ему повод думать, что мы можем согласиться.

– Знаешь, Саня, я тебе честно скажу…если бы я был один, я бы согласился сразу же. Ты мой друг, и я уважаю твоё мнение, поэтому взял время, чтобы подумать.

– Ты бы согласился перевозить наркоту? – я вглядывался в глаза друга, пытаясь обнаружить в них признаки зарождающегося безумия. Но глаза Длинного хранили безмятежность, да и всматриваться в них было чревато.

– Ну во-первыхя не считаю это прямо такой уж убийственной наркотой. Всё таки в этом я с Бахой согласен. Это наркота не хуже, чем водка или пиво, может быть посильнее чем кофе, или сигареты. Это ведь всё тоже наркота, если разобраться.

– Ты же сам сказал, что главное то, как к этому относится закон. Нас загребут, а этот киргиз просто умоет руки.

– Могут загрести. Риск конечно есть. Но мне, Саша, этого риска в последнее время не хватает, как сладкого чего то или остренького. Слишком всё пресно стало.

– А мне вот всего хватает. Я только жить начал, и вроде же всё у нас классно получается, без этой наркоты. Сам вспомни свою теорию про бумеранги. Сейчас ты собираешься запустить чёрный.

– Хочешь не хочешь, ты их периодически запускаешь. Вот хотя бы когда куришь эту же травку. Это часть жизни. Смысл в том, чтобы не переборщить с этими бумерангами, не запускать тяжёлые и большие…

– Может в том вся и беда, что сознательно запуская чёрный бумеранг, ты не можешь определить, насколько он будет большим.

Длинный восхищённо посмотрел на меня и потрепал за плечо.

– Хорошо сказал, Саня. И наверное правильно сказал. Только беда ещё в том, что ты знаешь, но всё равно хочется чего – то запрещённого. Иногда хочется поиграть с этой жизнью, ну как с котёнком. Ты его задираешь, злишь, дёргаешь за ушки и шерсть, а он тебя царапает маленькими коготками. Тебе интересно злить это маленькое существо и царапины небольшие и заживают быстро.

– Да, лишь бы ты в темноте не перепутал котёнка с бешенной собакой, которую дёргаешь за обрубок хвоста.

Длинный повторил свой удивлённый взгляд.

– Слушай, Саня, за тобой сегодня хоть записывай. Два раза сказал и всё не в бровь а в глаз. Я на лопатках, сдаюсь. Завтра позвоню киргизу и скажу что не едем.

– Ага, сначала распечатал конфетку, тряс ей, пока слюни изо рта не потекли, а сейчас хочешь в карман убрать? Нет уж, едем.

4

Сразу же за Курганом дорога закончилась. Старенький автобус «Манн» не успевая выбраться из одной ямы, тут же попадал в другую. Амортизаторов будто вовсе не было, так жёстко громыхал кузов, долбясь об мосты на ухабах. Народ подпрыгивал равномерно тряся безвольно болтающимися головами. Квадратный череп Бахи свесился набок и болтался, нависая над проходом. Мне казалось, что вот – вот хорошо тряханёт и голова киргиза покатится по проходу, как сорванный с бахчи арбуз. Спали похоже все пассажиры кроме меня, Длинного и водителя, который лежал на баранке поворачивая её всем телом. Вправо влево, вправо влево…бум – бум, опять влетели в яму. Наверное можно было и не крутить рулём, от этого частота подскоков автобуса вряд ли бы уменьшилась. Казалось, что после Кургана кончилась не только дорога, а Россия, современная цивилизация. Мы попали в каменный век, а автобус превратился в гремящую железную телегу. Я ощутил всю прелесть езды верхом. Наверное, наши предки испытывали те же ударные нагрузки на спину, когда на лошадях преодолевали большие расстояния. Может быть у пассажиров, большую часть которых составляли казахи, ещё не переродился ген степных акынов, только это могло объяснять, как можно спать при такой тряске.