Осколок его души

На все необходимые сборы у нас ушло ещё полдня. Обратно в Храм мы возвращались, когда стемнело. За это время я успела рассказать Рэби о событиях последних дней. О том, как познакомилась с наследником, как стала частью его ожерелья, как превратилась в парня, которого все считают психом и задавакой. Всё это время, он лишь задавал уточняющие вопросы, но не пытался высказывать своего мнения. А это значило лишь то, что он обдумывал что-то своё и не расскажет об этом, пока мысли его полностью не будут готовы к озвучиванию. Так или иначе, но впервые за последние дни я испытывала странное умиротворение и спокойствие, потому как он был рядом со мной. Не знаю, было ли тому причиной его близость или то, что он просто впитывал в себя весь исходящий от меня негатив, мне было всё равно. Сейчас, рядом с ним, я чувствовала себя уверенно, точно маленький ребёнок, который искал поддержку у своего родителя, я находила её рядом с Рэби.

– Как тебе наследник? – вдруг поинтересовался он, когда до храма нам оставалось всего несколько кварталов.

– Не знаю, – ответила я. – Он не выглядит плохим, но он ненавидит меня… Думаю, это нормально.

– Маленький су… – прошептал Рэби, а я так толком и не поняла, что он сказал, хотя, судя по интонации ничего хорошего.

– Я не злюсь на него, и тебе не стоит, – покачала я головой, – он будущий Император.

Озвучила я самый весомый аргумент, почему нам обоим стоит быть терпимее. На самом деле, сейчас я чувствовала себя мелкой и ничтожной букашкой, которая замерла в страхе перед несокрушимой мощью движущейся на неё волны. Ещё немного и меня раздавит, и я просто исчезну так, словно меня никогда и не было. Ложь Дорэй, моя нерешительность, травма, с которой я не могу справиться, всё это подводило меня к черте, которую совсем скоро я буду вынуждена переступить. Если раньше «побег» казался эфемерной возможностью избежать момента, когда мне придётся ступить за Полотно, то теперь я отчетливо понимала: никто не позволит исчезнуть недостающей жемчужине Императора. От одной мысли о том, что всё, что мне остаётся, это преодолеть свой страх, моё сердце заходилось в бешенном ритме. Мне было страшно. Так, страшно, что схватывало дыхание. Но это был единственный способ выжить и искупить вину отца. Хотя, кого я обманываю, его грехи меня совершенно не интересовали. Я не помнила его. Не помнила любви к нему. Он был никем.

– Знаешь, – задержав дыхание, остановилась я посреди шага и взяла Рэби за руку.

– Эй, ты чего? – поинтересовался он, маскируя свою растерянность под шутливым тоном.

– Помоги мне, – впервые в своей жизни я попросила о том, что этот мужчина делал для меня не спрашивая дозволения целых пятнадцать оборотов, – помоги мне принять огонь, Рэби.

Мужчина слегка улыбнулся, отчего вокруг его глаз расцвели лучики морщин, кивнул и сжал мою руку в ответ.

– Глупая девчонка, огонь никогда не покидал тебя. Это ты прячешься от него за иллюзией, что пламя живет лишь в свечах и каминах. Я же говорил тебе. Но, я понял тебя. Если ты правда готова, я помогу.

– Не знаю, готова ли, но это уже необходимость.

Стоило нам приблизиться к воротам Храма Двенадцати, как я в нерешительности замерла. Конечно, я была настроена решительно, но как повлиять в случае отказа на верховного настоятеля, чтобы он согласился на размещение Рэби внутри, я не знала. И всё же…

Не успела я додумать эту мысль, как за меня перешёл к действиям Рэби. Он просто открыл дверь и вошёл.

– Ну, конечно, вот и решение, – пробормотала я, ступая следом за ним и мысленно готовясь к тому, как буду вести себя с теми, кто всё же решат нас притормозить.

– Ну ничего, мне нравится, – пробормотал Рэби, с интересом вертя головой по сторонам. Цветочки, все дела, – сведя руки за спиной, продолжал бормотать он, решительно продвигаясь вперёд по тропинкам.

К моему удивлению, никто не спешил нас остановить или с позором выставить прочь.

– А кормят как? – посмотрел он на меня. – Это важно, чтоб ты знала. Я много ем не потому, что не могу совладать с собственной утробой, просто, когда я голодный это может быть опасно.

– Ну, конечно, – фыркнула я.

– Да, правда, – возмутился он. – Голодный элементаль – грустный элементаль, а значит переходящий на подножный корм, в прямом смысле слова. Мне нельзя расстраиваться!

Не выдержав, я всё же засмеялась. Казалось, с нашей последней встречи прошёл год. Так хорошо было вот так прогуливаться рядом с ним.

– Хороший аргумент, Рэби!

Мы неспешно шли по цветущим аллеям Храма Двенадцати Парящих. Время было уже поздним, но, несмотря на это, нас окутывал свет заходящего солнца, аромат разогретых за день цветов и нежный теплый ветерок угасающего дня. Стрекот цикад, казался удивительной мелодией неизвестных музыкантов, которые притаились где-то невдалеке, чтобы поделиться своей музыкой с нами. Этот ничем не примечательный вечер был удивительным, хотя бы в том, что мне было просто и весело.