Осколок его души

Но когда следом за мной вошел Китарэ… аудитория буквально взорвалась слаженным «жжж». Все они едва слышно перешёптывались, поглядывая на нас и это было настолько неожиданно и одновременно неприятно, что я несколько растерялась. Вот только то, что было неловким для меня, для Китарэ похоже не стоило ничего. Как ни в чем не бывало, словно, не замечая никого из присутствующих, он прошёл мимо этой группы студентов и воплощением ледяного императора, направился к самым верхним местам. Не раздумывая ни секунды дольше, я направилась за ним. И хотя, прилежным студентам следовало сидеть ближе к преподавателю, но никто не имел права восседать над будущим императором. Все, кто до этого уже обосновался наверху, спешно собирали свои вещи, перебираясь как можно ниже, так что когда мы, наконец, взобрались на самый верх, рядом с нами и перед нами уже никого не было. Все теснились внизу.

— С тобой можно не думать о том, как бы занять место, — тихо прошептала я, едва подавив смешок.

— Зато с тобой всегда тихо, — изогнув бровь, и смотря прямо перед собой, заметил он с каменным выражением лица.

Я боюсь даже представить, какое давление испытывали учащиеся на протяжении всей лекции, зная, что за их спинами наблюдает будущий правитель и лучший наемный убийца Гаалы в моём лице. Мне кажется, даже преподаватель едва не впал в истерику, когда дело дошло до озвучивания мер наказания, применяемых по отношению к различного вида преступникам в Артакии. По-моему, ему было неловко передо мной.

Это была самая странная лекция, которую я посетила за время пребывания в Храме. В аудитории полной эвейев, мне казалось, что нет никого кроме нас двоих. Я честно пыталась слушать, о чем говорит преподаватель, но все мои попытки скатывались к тому, что я думала сперва о том, как это непередаваемо волнительно, вот так проводить время вместе. Затем, моя здравомыслящая сторона, давала звонкую оплеуху этой не к месту и времени возникшей в моём подсознании романтичной дурёхе, напоминая о ночном происшествии и всячески пытаясь запугать эту восторженную идиотку, но стоило рациональному «я» немного отвлечься, и всё повторялось вновь. Я то хмурилась, призывая себя к порядку, то мои губы сами собой расплывались в предвкушающей улыбке… Преподаватель время от времени ронял мел и начинал заикаться.

— Ты готова продолжить наши занятия в склепе сегодня? — вдруг поинтересовался Китарэ, прошептав мне на ухо. От его шепота по моей шее пробежал рой мурашек, и я невольно вздрогнула.

— Конечно, это важнее всего, — кивнула я. — Несмотря ни на что, мы не можем терять время.

— Точно? — зачем-то уточнил он.

— Если бы было неточно, я бы сказала, — нахмурившись, обернулась я к нему так, что наши лица, а самое главное губы, оказались в неловкой близости друг от друга.

Тяжело сглотнув, я резко отвернулась, пытаясь унять своё смущение, а в особенности всё всплывающие воспоминания об этих губах.

— Идём отсюда! — громче, чем следовало, и довольно резко, рыкнула я и тут же стушевалась под взглядами эвейев, которые как по команде вдруг обернулись к нам.

Я на самом деле не понимала, что со мной происходит. Да, конечно, это могла быть влюблённость, но разве нормально так дуреть под её действием. Меня бросало то в жар, то в холод. Моё сердце барабанило в груди так, что мне, казалось, грудную клетку вот-вот разорвёт. И мои эмоции скакали туда-сюда, как совершенно безумные кузнечики. Где мой рассудок, сдержанность, скромность и смирение?! Я так легко стала выходить из себя, порой до кровавой пелены перед глазами! И ещё, сейчас я бы с удовольствием поцеловала Китарэ, но уже сама… А это уже совсем из ряда вон.

— Мне надо выйти, — севшим голосом, пробормотала я, задыхаясь.

Китарэ ничего не ответил, а лишь как-то понимающе кивнул, резко поднялся, взял меня за руку и почему-то сдавленно прошипев, поспешил вниз.

Я плохо помнила, как именно мы оказались на улице. Всё на чем я могла сосредоточиться, так это на собственном дыхании. Я натуральным образом задыхалась. Рядом с входом в здание, находился неглубокий пруд, который посередине украшала композиция из камней и цветов. Китарэ осторожно усадил меня у самого берега, и тут же зачерпнул в ладони пригоршню ледяной водой, плеснул мне в лицо, помогая умыться. Ощущения были такими, словно он ошпарил меня. Но, так или иначе, мне стало легче. Я смогла вновь дышать и осознавать мир вокруг. И только сейчас я заметила, что обычно такая бледная кожа Китарэ, заметно отличается, на той самой руке, которой он держал меня. Она явно покраснела.

— Что это? — пробормотала я, указывая на его ладонь.

— Тебе лучше?

Я просто кивнула, но всё же спросила ещё раз:

— Что это?

— Немного обжегся, — слегка улыбнулся он.

Так как, сейчас все были на занятиях, то рядом с нами не наблюдалось любопытных ушей, потому я позволила себе спросить, уже самостоятельно зачерпнув воды, и умывшись, отерев шею и руки.

— Об меня?

Он лишь кивнул, давая понять, что «да».