Осколок его души

Конечно, Китарэ пришлось использовать сегодня свой дар, иначе ничего бы просто так не получилось. Только ему известно, чего стоило убедить собственную мать… Хотя, думаю, ни один дар не сработал бы, скажи он, кого именно выбрал его отец. Как бы там ни было, дракон внутри меня скучал по тому, кто пришел сегодня. Это было странно, я воспринимала их одним целым, но ещё я так же знала, что эти половинки до сих пор ищут друг друга. Каким станет Китарэ, когда сольются два сознания? Я невольно улыбнулась и ловко перевернулась на другой бок, так, чтобы наши лица оказались напротив друг друга.

В глазах Аши плясал немного дикий огонёк. На его губах красовалась хищная ухмылка, от которой стало не по себе. Всё же эта часть Китарэ была куда как более взбалмошной и не признающей никаких авторитетов, кроме себя самого.

— Я зол, между прочим, — продолжая ухмыляться, заявил этот наглец, совершенно бесстыдным образом притягивая меня ближе к себе.

— С чего бы? — такое его заявление действительно озадачило.

На мой вопрос он лишь с силой прижал меня к себе, и тут же перевернул на спину, оказавшись сверху. Всё, что нас разделяло в этот момент — это тонкая ткань наших кимоно. Упершись на локти, Аши склонился надо мной так, что между нашими губами оказались жалкие миллиметры. Его горячее дыхание обожгло губы, и я почувствовала, как жар от такой близости с ним стремительно овладевает и мной. Тяжело сглотнув, я инстинктивно облизала в миг пересохшие губы, и только в этот момент заметила, каким взглядом проводил это движение Аши. Он склонился ещё чуть ближе, давая ощутить губами тепло его губ. Сердце бешено застучало в груди и мне потребовалось все остатки здравого смысла, чтобы не податься ему навстречу.

— Почему ты злишься? — вместо этого спросила я, пытаясь отвлечь его.

И дело было не в том, что я не хотела поцелуя с ним. Я знала, что это Китарэ. Я понимала со всей ясностью, что они одно целое. Вот, только, эти двое продолжали рассматривать себя, как совершенно отдельные личности.

— Почему ты целуешь его, а не хочешь меня? — вопросом на вопрос ответил он.

Ну, привет, только этого мне и не хватало?! Как объяснить им, что пора бы уже завязывать с этой враждой и обидами друг на друга?

— И его не буду, пока вы не станете одним целым, — убеждённо заявила я, только потом подумав, что придётся выполнять. Ещё не хватало поругаться с подсознанием Китарэ?!

— Хм, — искривил губы в улыбке Аши и тут же оказался рядом со мной лежа на боку и подперев голову рукой. — Отлично, мне нравится. Может быть, это сделает его умнее. И, кстати, я всё ещё зол, — точно маленький ребёнок, напомнил он о том, о чем ему показалось, я успела позабыть.

— Почему? — улыбнулась я, не выдержав его ребячества.

— Потому, что ты связала меня, — прошептал он мне в губы, вновь оказавшись слишком близко. — Хочешь, я свяжу тебя? — уж не знаю почему, но от его предложения у меня мурашки побежали по спине и вовсе не от страха.

Надо сказать, в заигрываниях я была бревно бревном. Я пока ещё училась этому мастерству, с которым некоторые женщины рождаются и почему-то первое, что пришло в голову, это как следует взгреть его за непристойное предложение. Но потом я подумала, что это не лучший вариант балансирования между двумя личностями. Один обидится, второй, скорее всего, тоже, когда придёт в себя. Как я объясню, почему отмутузила его пока он был без сознания, воспользовавшись его слабостью? Потому, пока я отчаянно краснела в размышлениях, Аши всё же приблизился ещё немного и сорвал свой поцелуй. Стремительный, острый и полный страсти. Такой быстрый, но от этого не менее головокружительный.

— Можешь не целовать, я могу и сам! Посмотрим, сможет ли он, — хмыкнул Аши.

Парящие, две недели надо потерпеть. Надеюсь, Китарэ больше не воспользуется своим даром, иначе я понятия не имею, как выдержу эти дни.

— Аши, — позвала я, положив ладонь на его щёку, — совсем скоро день зимнего солнцестояния…

— Я знаю, — вдруг очень серьёзно посмотрел он мне в глаза. — Но…

— Китарэ придёт к тебе, — начала я, но на мои губы тут же лёг его указательный палец.

Аши чуть покачал головой и улыбнулся так, что от его улыбки наполненной такой невыносимой печалью и усталостью у меня защемило сердце.

— Ты приняла Рави, а она приняла тебя потому, что вы открылись друг другу. Вы были готовы, и между вами не было ни страхов, ни боли, ни непонимания. Вы стали одним. Пока он боится меня, он не сможет найти дороги и лучше не становится, Ив, не становится… — прошептал он, и устало прикрыл глаза.

Его дыхание стало ровным и размеренным, а я смотрела на его лицо, вновь и вновь прокручивая в памяти эти слова, эмоции, что они несли, и моё сердце сжималось от той тоски, что сквозила в них.

— Я помогу, — прошептала я, поглаживая его щёку, — поверь мне, я обязательно приведу его к тебе.