Осколок его души

— Ч-то? — нахмурилась она. — Искра не существует отдельно от пламени, забыл?

— Помню, — кивнул он. — Именно поэтому ни ты, ни твои дети мне не нужны. Ты не удержишь север одна, в курсе? Уже совсем скоро от тебя ничего не останется и так или иначе, но род Игнэ исчезнет. Твои дети… для меня они пустышки. Единственный, кто сможет тебе помочь до совершеннолетия детей — это я и ты это знаешь.

— Ты же говоришь всё это не просто так, м? Чего ты хочешь?

— Ив.

* * *

— Люди, эвейи, не важно. Все те, кто не обрел своей целостности за полотном, видят лишь то, что желают. Дорэй не видела смысла в том, почему я пожелал остаться с тобой, растить тебя, защищать, помогать, но она считала, что заключила выгодную сделку. Моё пламя помогало сдерживать холод, а взамен глупый элементаль нянькался с сиротой.

— Зачем же глупый элементаль выбрал для себя такую судьбу? — пытаясь проглотить тяжелый ком в горле, поинтересовалась я.

Вопреки всей своей холодности, выдержке, принятию собственной участи, я оказалась не готова к тому; что единственный человек в этом отвратительном мире, которого я по-настоящему любила, мог использовать меня. Все эти годы, я думала, что достаточно хорошо защитила себя и своё сердце от лишних невзгод и разочарований, не позволяя себе и мысли о том, что однажды смогу стать чьей-то парой, воспарить к вершинам северных гор или почувствую приятие общества. У меня не было ничего, и я привыкла. Только я и Рэби. Но, я оказалось совершенно не готова к тому, что возможно не было и его…

— Нет более истинного наследника Игнэ, кроме тебя. Ты пламя, рядом с которым я могу оставаться и продолжать своё существование в этом мире. Не делай этого, — с силой сжал он мою ладонь. — Не смей отгораживаться от меня. Огонь не может существовать в изоляции. Ты не понимаешь, но я единственный путь, который ты оставила нетронутым и по которому могла получать те крохи силы, чтобы оставаться в живых. Ты не помнишь, а я никогда не говорил тебе, потому как ты отвергала саму свою суть, но ты не человек и законы людей не подходят тебе. Эвейю мало просто есть, спать, дышать, он должен постоянно быть в контакте со своей стихией, чувствовать её и быть рядом. Как я мог сказать тебе, что родился в пламени? Если даже при виде обычной свечи, твоё сердце переставало биться, а лёгкие отказывались дышать. Я был для тебя тем, кем должен был быть, глупая ты девчонка! Не смей думать обо мне так, словно я твой враг. Я вижу это в твоих глазах: «Он использовал меня». Вот, что ты думаешь. Но, ты забыла главный закон, которому я учил тебя: Мир — это замкнутый круг, сотканный из сил, которые неустанно взаимодействуют друг с другом. Я не смог бы без тебя, а ты не прожила бы и оборота без меня. Однажды ты просто угасла бы, точно пламя свечи, что просто гаснет без воздуха. Знаешь ли ты, что означает твоё имя? — вдруг спросил он. — Ив — это «ветвь», и Лин — «несгибаемый». Это имя придумала твоя мать, и я верю, что это было не просто так.

Он говорил и говорил, а я ощущала, как уходит гнев и обида, а на их место приходит осознание его правоты. Его уроки, наши схватки, мой последний бой с Китарэ, именно он открыл мне глаза, как именно я могла взаимодействовать с родной стихией.

— Тебе следовало сказать мне раньше, — всё же ответила я, — ты ведь… сильно истощен, так? Тебе стало лучше лишь потому, что я пришла к тебе сегодня. А, что было бы, если бы я не сделала этого ещё несколько дней? Что было бы, старый ты пень?! — уже со злостью в голосе спросила я, боясь даже представить, как нашла бы его хладный труп или того хуже не нашла бы ничего!

— Я не рассчитал, — промямлил он, потупив взгляд. — Даже мысли не было, что начну так быстро угасать без тебя…

— Идиот, — буркнула я, в который раз за сегодня начиная закипать ни с того ни с сего. С моей выдержкой происходило что-то неладное, и не признать этого было бы просто глупо.

— Что произошло в Храме? — вдруг поинтересовался Рэби. — Ты изменилась… Течение энергии внутри тебя ускорилось…

— Я понятия не имею, что это значит, а случилось то, что теперь можешь звать меня Ис и тренировать вежливую форму обращения, как к будущему члену Совета Двенадцати, — поджав губы, ядовито отрапортовала я. — Хотя вероятнее всего, разговаривать ты будешь уже с урной, в которую сложишь пепел с моего ритуального костра, — тяжело вздохнула я.

— Что? — нахмурился он.

— Неважно, по дороге объясню.

— По дороге куда?

— В Храм конечно, — вновь раздраженно ответила я. — Идем. Поздравляю, теперь ты мой личный… не знаю кто, но будешь при мне.

— Но…