Осколок его души

Но, как бы там ни было, сейчас было не время веселиться, особенно учитывая то, какими несчастными и промокшими были эвейи вокруг меня. На мне же… была совершенно сухая одежда… а ещё от меня шёл пар. Это было ужасно смущающее, чувствовать на себе многозначительные взгляды хозяев дома и моих… даже в мыслях я не знала, как их называть. Может быть ничего, если хотя бы про себя я буду называть их друзьями?

— Позвольте, я провожу вас, — вдруг сказал отец Дилая, когда мы уже собрались следовать за самим хозяином апартаментов.

— Па, я помню, как туда идти, — выразительно посмотрел сын на отца, мол, не смущай меня.

— А я и не сомневаюсь, — фыркнул он, — и вообще, тут кое-кто, кого я очень давно не видел, так что идите, — отмахнулся он от сына и посмотрел на меня. — Здравствуй, Ивлин, — улыбнулся он краешком губ.

Мои товарищи, если и были смущены или заинтересованы подобным обращением, то виду не показали. Жена и дочь хозяина дома уже отправились в свои комнаты, так что Дилай, Китарэ и остальные не заставили себя просить дважды и отправились вперёд. Китарэ на мгновение бросил на меня, как мне показалось, несколько встревоженный взгляд, но задерживаться не стал и отправился следом за другом. Я же смотрела в темно-серые наполненные мудростью глаза эвейя и понимала, что он знает обо мне гораздо больше, чем я сама. В притворстве не было причин. Бояться я не любила.

Я слегка поклонилась в ответ на приветствие, улыбнулась, хотя в моём случае улыбка была так себе идеей для дружелюбного приветствия, и сказала:

— К сожалению, я совсем не помню нашей встречи, Ис Пэа.

— Конечно, — согласно кивнул он, предлагая нам идти следом за остальными. — Ты была такой маленькой тогда, — сказал он и искоса посмотрел на меня, точно ожидая моей реакции.

А, какой она должна была быть? Если отец Дилая входил в ожерелье Императора, то не мудрено, что он знал, кто родился у моего отца. Тут не нужна была какая-то особенная логика. Соглашаясь на эту поездку, я понимала, что он будет знать о том, кто я. Рисковала ли я чем-то? Не думаю. Я уже вошла в ожерелье и мне следует вырезать деревню ни в чем неповинных жителей, чтобы меня решили наказать так, что я не смогла бы этого пережить. Но мне хотелось сохранить эту ложь до того момента, как я смогу отправиться за полотно. Тогда это уже не сможет навредить ни Дорэй, ни моим кузенам. Я должна была думать об остатках чести нашей семьи… Это было важно для меня. С каких пор, вот только… я понятия не имею.

— Что хотите увидеть на моём лице? — поинтересовалась я. — Я никогда и никому не лгала о своём поле, просто, никто не спрашивает, — пожала я плечами.

Улыбка на лице Иса Пэа стала шире и впервые показалась мне так похожей на то, как улыбается его сын.

— Что-то мне это напоминает, — довольно вздохнул он. — Ну, и правильно, лучше пока помалкивать. Дорэй придумала это, мы же решили тогда смолчать, — тихо сказал он.

Кажется, все знали мою тётку куда лучше меня, а ведь именно я прожила с ней под одной крышей и ни сном, ни духом о таком подарочке.

— Может быть, я такая же как она? — изогнув бровь, посмотрела я на него.

Некоторое время он молча изучал меня, а потом совершенно по-мальчишески отмахнулся.

— Не, — усмехнулся он, — ты не ползущий огонь. В тебе ревёт пламя, и я его слышу и это заставляет трепетать даже моё такое старое сердце… Неужели, мы увидим, как взойдёт дочь Радави? В какое удивительное время живем, просто дух захватывает, как представлю… — как-то блаженно прищурился он.

— Вы это о чем? — поинтересовалась я, стараясь, чтобы это прозвучало легко и непринужденно. Но, как мне кажется, если я хотела, чтобы Ис Пэа так подумал, то следовало притворяться лучше.

— Ох, уж все эти запреты… Любишь ли ты чай, Ивлин? — вдруг поинтересовался этот не в меру хитрый эвей.

— Разумеется, — согласно кивнула я, понимая, что продолжение разговора именно сейчас не последует, но была вероятность, что я смогу хоть немного продвинуться в своих поисках именно тут.

— Тогда, позволь пригласить тебя выпить со мной чай, о плантациях которого наша семья заботится столетиями, взращивая его в колыбели четырёх ветров. Мой слуга зайдёт за тобой в час кошки, — слегка поклонился он, останавливаясь напротив высокой двери из светлого дерева. — Решил выделить тебе эти покои, — подмигнул он мне, чтобы это ни значило.