Осколок Империи

— Верно. А почему ты ушла?

Окруженные морем людей, погруженные в водопад голосов, Полли и Мэт все же ощущали некоторое уединение. Воспитание и отсутствие интереса не позволили бы кому-нибудь подслушивать их. Кроме того, все разговаривали, а, как известно, сосредоточиться на двух разговорах одновременно невозможно. Они как будто бы находились вдвоем в комнате, стены которой состояли из спин и локтей, в комнате, такой же маленькой и уединенной, как телефонная будка.

— Я думаю, что Джей помешался на парапсихологии, — сказала Полли. Она не ответила на его вопрос, и это было для Мэта большим облегчением. Он хотел ускользнуть незамеченным из компании Худа. И ему это удалось. Но Полли, присоединившись к нему, была какой-то новой, не такой, как раньше, и ему нравилось пытаться угадать мотивы ее поступка.

— Он всегда так разговаривает?

— Да. Он думает, что если бы мы только… — она остановилась. Девушка с секретом. — Забудь о Джее. Расскажи мне о себе.

И он говорил о шахтных червях, и домашних делах, и о школе в девятом секторе плато Гамма, и он рассказал о дяде Мэте, который погиб из-за того, что был мятежником, но она не попалась на крючок. А Полли рассказывала о том, как она росла в сотне миль отсюда рядом с Университетом колонии, и описывала свою работу на Передающей Энергостанции плато Дельта, но ни словом не обмолвилась о своем слуховом аппарате.

— Ты похожа на девушку с секретом, — сказал Мэт. — Я думаю, это из-за улыбки.

Она придвинулась к нему так, что тела почти соприкасались, и понизила голос:

— Ты умеешь хранить секрет?

Мэт улыбнулся одной половинкой рта, чтобы показать, что он понимает, к чему она клонит. Она все же сказала это:

— Я тоже умею.

И это было все. Но она не отодвинулась от него. Они улыбались друг другу с расстояния, в несколько дюймов, стоя лицом к лицу, наслаждаясь в это мгновение тишиной, которая человеку, жившему раньше, показалась бы эпицентром воздушного полета. Она была очаровательна, Полли. Ее лицо было одновременно и соблазнительно и опасно; ее фигура, маленькая, гибкая и по-женски соблазнительная, пульсировала с грацией танцора под свободным зеленым свитером. Какое-то мгновение Мэт смотрел молча в ее глаза и чувствовал себя очень хорошо. Это мгновение прошло, и они стали разговаривать о пустяках.

Течение толпы перенесло их через половину комнаты. Один раз они протиснулись обратно к бару, чтобы наполнить бокалы, и затем снова позволили толпе нести их. В постоянном шуме было что-то гипнотизирующее, и это могло бы объяснить, почему традиция многолюдной попойки насчитывала уже более пятисот лет, — многотонный фоновый шум уже давно использовался в гипнозе. Время перестало существовать, и наступил момент, когда Мэт понял, что он предложит Полли пойти к нему домой и что она согласится.

Ему не представилось для этого возможности.

В лице Полли что-то изменилось. Она, казалось бы, прислушивалась к чему-то, что могла услышать только она. Слуховой аппарат? Он уже был готов притвориться, что ничего не заметил, но для этого ему тоже не представилось возможности. Потому что внезапно Полли стала двигаться прочь, исчезая в толпе, но не так, как будто бы она спешила, а как будто бы вспомнила о чем-то, что обещала сделать, какую-то пустячную вещь, о которой должна была позаботиться немедленно. Мэт попытался последовать за ней, но людское море сомкнулось у нее за спиной.

«Слуховой аппарат», — сказал он про себя. Это он позвал ее. Он стоял около бара, сопротивляясь давлению толпы, которая пыталась сдвинуть его с места. Он становился все пьянее и был рад этому. Он не верил в слуховой аппарат. Все это было ему слишком хорошо знакомо. Многие девушки теряли к нему всякий интерес так же внезапно, как Полли. Он был больше чем просто разочарован. Ему было больно. Водка помогала убить боль.

Около половины одиннадцатого он подошел к другому концу бара. Парень, изображающий бармена, был счастлив и пьян и с удовольствием уступил свое место. Мэт был пьян и печален. Он разливал напитки величественно, был вежлив, но не подобострастен. Толпа потихоньку редела. Для большинства жителей Удивительной Горы наступило время ложиться спать. К этому моменту пешеходные дорожки должны были бы быть уже скатаны и убраны до рассвета. Эти революционеры, вероятно, встают поздно. Мэт подавал напитки автоматически, но сам больше не пил.

Запасы водки, изготовляемой из сахара, воды и воздуха одной специально обученной на земле бактерией, стали подходить к концу, а кроме водки ничего не было. «Пусть она вся кончится», — подумал Мэт злобно. Он бы с удовольствием посмотрел на шум, который из-за этого поднимется.

Он приготовил кому-то водку с грейпфрутом, как было заказано. Но рука с бокалом не исчезла, чтобы освободить место кому-нибудь другому. Медленно Мэт осознал, что рука принадлежала Лэйни Мэтсон.

— Привет, — сказал он.

— Привет.

— Не нужна ли замена?

— Думаю, да.