Осколок Радуги (СИ)

— Это только тебе надо обязательно видеть человека, на котором испытываешь заклинание. А ещё лучше — иметь с ним тактильный контакт. И то, максимум, что ты можешь сделать, это подпалить ему волосы огнём, который легко тушится водой или иными средствами. А если маг способен насылать проклятие Чёрной Молнии, то само собой разумеется, что расстояние для него — не преграда. Правда, на этот раз оно было очень большим, и проклятие несколько ослабло, что также спасло тебе жизнь. Если бы этот маг находился с нами в покоях, да что там, просто в Асгарде, у меня не было бы шансов спасти тебя, ибо его силы в разы превосходят мои собственные.

— Ты знаешь, кто он? — С тревогой в голосе спросил я: опасно иметь такого сильного врага.

— Знаю. — Печально ответила Фригга. — Но тебе это ничего не даст. Ты с ним незнаком.

— Тогда зачем же он проклял меня Чёрной Молнией?! — Не мог понять я. — За что он меня ненавидит?! Я же не сделал ему ничего плохого. Или он методично борется со всеми моральными уродами? Но я далеко не самый плохой человек в галактике. Этому борцу со злом надо сначала выкосить весь Свартальфхейм, большую часть Йотунхейма, и уж только потом тянуться ко мне! Начинать благородную миссию с меня просто нелогично! Значит, он все-таки ненавидит именно меня.

— Ненавидит? — С усмешкой переспросила Фригга. — Да кто ты такой, чтобы он тебя ненавидел? Ты ему безразличен. А если бы он вдруг решил бороться со злом, то начинать пришлось бы не со Свартальфхейма и Йотунхейма, а с самого себя. Борьбу со злом всегда стоит начинать с себя, даже если ты далеко не самый плохой человек в галактике. Но в его случае ему пришлось бы просто с собой покончить. В нём, по-моему, уже нет ничего, кроме зла. Хоть я и не сторонник таких критичных суждений, но он меня вынуждает.

— Но если я ему безразличен, зачем он пытался меня убить? — Упорно допытывался я. — Ради забавы?

— Проклятие Чёрной Молнии — это сложнейший магический ритуал, требующий долгой подготовки и неимоверных усилий. Его никогда не используют ради забавы. Нет, у него была вполне определённая цель.

— Но какая?

— Этот маг — мой враг. Дело в том, что мне было поручено охранять сильнейший магический артефакт, о котором я не имею права говорить с тобой, равно как и с остальными асами, включая Одина. Тебе я скажу лишь, что этот маг решил во что бы то ни стало завладеть артефактом. Он пытался навязать мне свои правила борьбы, но я поняла, что для меня это верная гибель, и плясать под чужую дудку отказалась. Я затаилась в Асгарде, надёжно укрыв артефакт. Я догадывалась, что мой противник этого так не оставит и что-нибудь придумает, но мне и в голову не могло прийти, что можно поступить так…подло.

— Но причём тут я?

— А ты до сих пор не понял?

— Нет.

— Ты дорог мне, Локи. Очень дорог. Мой противник надеялся, что если он убьет тебя, меня захлестнёт гнев, ненависть, отчаянье. Я потеряю рассудок и захочу во что бы то ни стало убить его, отомстить за твою смерть. И прямиком брошусь в его ловушку, ослеплённая яростью. План неплохой, но он просчитался. Его поступок не вызвал во мне ничего, кроме презрения. Даже если бы ты погиб, я сумела бы сохранить присутствие духа и вести сражение с умом.

— Послушай, ты сказала, что он в разы сильнее тебя. Зачем же он тогда таится? И почему не наслал это проклятие на тебя?

— Проклятие я бы заметила, едва он начал бы ритуал, и отразила его, пока оно ещё в зачатке. А таится он… — Фригга сделала паузу и начала совсем другой рассказ:

— Недавно я была в Мидгарде: оказывала помощь землянам, которые пострадали от тебя, от читаури и… от не в меру деятельных Мстителей. Это было после того, как тебя заточили в темницу. Людям было тяжело, очень. Многие ранены, другие остались без жилья и имущества.

Я невольно улыбнулся, но не потому, что радовался горю и беде других. Просто вспомнил, что мама ненавидит слово «смертные» и не когда не употребляет его, называя их людьми или землянами.

— Будешь рассказывать о том, что я тогда поступил глупо и бездумно, и вёл себя как…

— Нет. — Оборвала меня Фригга. — Об этом мы уже говорили, зачем повторять неприятный разговор? Я сейчас о другом. Иду я по улице и вижу: двое детей лет восемнадцати…

Я хмыкнул.

— Ну ладно, юношей. В общем, они колотили десятилетнего мальчика, требуя у него деньги и телефон. Били жестоко, он был на грани потери сознания. Я, разумеется, не могла не вмешаться.

— Ты прогнала их магией? — Догадался я.

Фригга усмехнулась.

— А вот тут ты ошибаешься. Этого даже не потребовалось. Я просто направилась к ним. С их точки зрения, я — самая обычная земная женщина лет сорока. С такой они бы легко расправились, приложив немного усилий. А они, что ты думаешь, кинули ребёнка и убежали, испугавшись обычной взрослой женщины! Это очень трусливые люди. Едва они понимают, что могут получить малейший отпор, они тут же ретируются. Зато отважно нападают на самых слабых, которые даже пискнуть не могут. Как это противно. Так ты понимаешь, зачем я тебе всё рассказала? Про историю с хулиганами?

— Нет.