Осквернитель Соломон II (ЛП)

- Эй, послушай, - проговорил он, немного встряхивая ее. - Тише, послушай меня. Послушай меня. - Она боролась изо всех сил, чтобы взять свои эмоции под контроль, но ее вдохи продолжали вырываться громкими всхлипами, когда Соломон ласково погладил ее лицо в темноте.

- Нам нужно придумать план, - сказал он. - Давай обсудим наш план. Давай поговорим о вещах, которые мы хотим сделать после того, как сбежим, хорошо? Как, например... о свадьбе? Тебе нравится эта идея? Тебе хотелось бы устроить свадьбу в огромной церкви? Или, может, на пляже? Или на самой высокой горной вершине? Держу пари, тебе бы это понравилось, не так ли? Расскажи мне, как будет выглядеть твое платье, Красавица. Поговори со мной. Сколько детей ты хочешь? Пять? А может, десять?

Хаос всхлипнула и обхватила его лицо ладонями, целуя его.

- Мы должны сбежать, - проговорила она, задыхаясь ему в рот.

- Да, - ответил он, целуя ее в ответ. - Именно так, Красавица. Мы сбежим, ты и я. И мы убежим для того, чтобы у нас была замечательная совместная жизнь, ты меня слышишь? - его голос прохрипел от напряженных слов, и она часто закивала, прежде чем начала спускаться поцелуями по его груди. Осознав, что она собирается сделать, он быстро потянул ее вверх.

- Только после того как я помоюсь, Красавица.

- Мне плевать, - прошептала она, обезумев, стараясь добраться до его паха.

- Пожалуйста, Хаос, нет. - Он был покрыт засохшими рвотными массами и прочими постыдными телесными выделениями. - Поцелуй меня, просто поцелуй меня, - пробормотал он, притягивая ее к своему рту.

Этого было недостаточно, но это было все, что они имели сейчас. И они поглощали друг друга в неистовом поцелуе, словно до конца их жизней оставались считанные минуты. Соломон увлек ее вместе с собой на пол, заключая в своих объятиях так сильно, как только мог. Его мышцы дрожали от усталости, и, прежде чем осознал это, он сделал то, что поклялся ни за что не делать.

Он провалился в сон.

Дверь распахнулась настолько внезапно, что у него не было возможности подумать. Но его тело, по-видимому, запомнило его план сбежать, и в то же мгновение, как только свет прорезал тьму камеры, он устремился вперед, нанося удар по лодыжкам одного из вошедших. Его затопило ощущением надежды, когда они, недовольно заворчав, свалились на пол. Хаос закричала истошным криком женщины, которая бросается в нападение.

Он кричал сам себе: "Держи их!"

Соломон сражался с мужчиной, чтобы обезвредить его, удерживая, крепко цепляясь за него пальцами, смутно соображая, что еще больше голосов наполняет комнату.

- Он сопротивляется! - мужчина, находившийся под Соломоном, ахнул, когда палец Соломона погрузился в уголок его глазницы. Он мучительно взревел, и боль взорвалась в задней части головы Соломона, будто от удара в гонг в его ушах. В глазах потемнело.

***

Соломон быстро заморгал, воспроизводя произошедшее, словно раздробленные кусочки изображения. Он находился в лежачем положении. В церковном зале. Его голова была склонена набок, и он предпринял попытку пошевелиться. Связан. Он ощутил узлы веревок на щиколотках, коленях... запястьях и плечах. Мастер пребывал в разгаре проповеди, прихожане бушевали и рукоплескали ему, а также все сильнее топали ногами, пока этот звук не начал вибрировать у него в груди. «Аминь» и «Аллилуйя». «Восхваляем, Господи, тебя».

Никогда на протяжении всей его жизни божественные слова не вызывали в нем столько ужаса. Он начал бороться и сопротивляться. Что должно произойти? Где Хаос? Он силился рассмотреть, что находилось позади него. Но не мог видеть ее. Он не мог слышать ее. Что они сделали с ней? Что если они причинили ей боль?

- Хаоооос! - взревел он.

Ее крик разрезал воздух, протяжный и надломленный. Это сокрушило его. О, Господи, это окончательно его добило. Он ответил ей пронзительным ревом, наполненным гневом. Затем еще одним и еще одним, стараясь изо всех сил быть как можно громче, чем все остальные звуки, наполнявшие помещение.

Внезапно ему в рот затолкали грязную тряпку, за которой последовала широкая полоска скотча. Все, что он слышал, были лишь крики и рыдания Хаос. Они не старались заткнуть ее. Казалось, будто им нравилось это, словно они этого желали. И внезапно он пожелал всем существом, чтобы она не давала им того, чего они так жаждали. Ни единого звука. Ни единого гребаного звука.

Мужчина, который являлся по его предположению Мастером, навис над ним, облаченный в какое-то просторное одеяние, в капюшоне, покрывающем его голову и скрывающем лицо, тем самым напоминая ему гнилую репу. Почему он прятал себя? Зачем он вообще делал это?

- И Господь не пощадил даже своего единственного сына, посему его кровный сын будет наказан за грехи человечества. Он также подверг его пыткам и наказанию, возлагая на него все нечестивые прегрешения зла. Прямо на его тело.