Осквернитель Соломон II (ЛП)

Она позволила многим людям страдать и умереть, лишь бы почувствовать это.

Она гораздо хуже, чем считала. Теперь, когда высвободились вопросы, все остальное, сокрытое в ней, тоже вырвалось на свободу. Как, например, ее способность видеть истину в том, что касалось ее самой. Она была очень мерзкой и злой. Хаос отчаянно желала, чтобы этих женщин вообще не было сейчас в машине, тогда она бы сидела рядом с Соломоном. Она не считала направление своих мыслей ошибочным, не думала о том, где могли бы находиться эти женщины, если бы не находились сейчас в машине. Если честно, ей было абсолютно наплевать, где они могли бы находиться, единственное, что для нее имело значение, - это быть с Соломоном. Прямо сейчас. Она, возможно, выбросила бы их полутрупы на обочину, если бы следовала своему злому умыслу. Именно такой она стала, именно в такого человека превратилась. Ей было абсолютно наплевать на окружающих, за исключением себя. Вероятно, ее волновала только судьба Соломона, ведь он был добр к ней. И сказал, что любит ее. Она так хотела верить в это. Но как она могла познать, что такое любовь? Хитросплетенья проклятья настигли и ее. Вот что происходит, когда вы отвергаете данные вам Богом дары. Проклятье сжирает дух. Она сполна получила то, что заслужила. Сердце дьявола.

Разум напомнил ей об оставшейся в Ордене бабушке, подтверждая эти мысли. Она даже не думала о ней. Вот в какой незначительной степени Хаос волновалась о других. Была ли она вообще жива? Мертва? Подвергалась пыткам? Кто знает. Хаос решила просто не думать о бабушке. Безмолвию наплевать. Хаос безразлично. А Красавице Соломона и подавно.

Сейчас они направлялись на встречу с настоящим отцом Соломона. Нет, приемным отцом. Мистером Крэтчем. Хаос улыбнулась про себя при мысли, что встретится с ним еще раз. Помнил ли он ее? Она была рада узнать, что он являлся отцом Соломона. Нет, приемным отцом, поправила она себя вновь. Кем же тогда были настоящие мать и отец Соломона? Об этом она размышляла на протяжении нескольких дней. Ей было грустно, что он не знал их. Или все же знал?

Наконец, они добрались до места встречи. Но все, что Хаос могла видеть, было лишь дорогой. Она вновь бросила взгляд через плечо на Соломона. Она скучала по нему. Хотела быть рядом с ним, чувствовать его прикосновения, пока могла. Казалось, в ее теле все еще велся внутренний отсчет. Скоро произойдет нечто плохое, и придет конец благословленному времени для них.

- Свет фар, - прошептал дядя Джо, вглядываясь в зеркало заднего вида.

- Он должен приехать с той стороны? - спросил Соломон, смотря в заднее окно на приближающуюся машину.

- Я не знаю, где он находился, когда мы связались с ним, поэтому точно не уверен, - Джо завел машину и снова поехал. - Я за то, чтобы быть готовыми сорваться с места, в случае неприятностей.

Хаос скользнула взглядом по мальчику. Ей не нравилось то, как он держал ее за руку. Это заставляло ее ощущать себя грязной лгуньей. Она заставила себя взять его за руку, полная решимости делать то, что казалось ей правильным. Она обнаружила, что ей приходилось делать совершенно противоположное тому, что она чувствовала и о чем думала большее количество времени.

- Это он, - пробормотал дядя, припарковав машину и заглушив двигатель.

- Можешь подождать здесь, Красавица? – спросил Соломон.

Она заставила себя кивнуть. Хаос хотела пойти с ним, но это было неправильно. Эгоистично, и она должна быть достаточно умной, чтобы понимать это.

Хаос слушала их голоса, звучавшие снаружи. Они обсуждали девушек, что находились в машине, решая, что делать с ними.

- Мы не можем отвезти их в больницу, - она узнала голос мистера Крэтча.

- А что, если мы поедем в Кентукки?

- Черт, нет, - проговорил мистер Крэтч. - В тех краях тоже много такой херни.

- Тогда в Огайо. Доедем до ближайшего медицинского учреждения, оставим их в припаркованном автомобиле возле входа скорой помощи и позвоним в службу 911, чтобы их забрали, - это говорил Соломон.

Хаос улыбнулась тому, насколько он был умен. И тому, каким добрым человеком он являлся. Насколько заботливым был. Она вспомнила, как он продолжал прикрывать этих женщин простыней и всегда заботился о безопасности. Он ангел.

Она больше не могла расслышать их разговор, они понизили голоса. И Хаос пронзила боль. Вероятно, сейчас они беседовали о его Шантиль и том, что им необходимо найти ее. Не желая, чтобы их слышала Хаос, это ее огорчит. Но она не была ребенком. Она могла принять правду. И ей не нравилось, когда от нее утаивали секреты, они сразу же начинали ощущаться как ложь и прочие грязные уловки.

Наконец, мужчины вернулись в машину и поехали дальше. На этот раз Хаос не обернулась на Соломона, она не хотела видеть выражение его лица, когда он думал о Шантиль. С тех пор как в разговорах стали упоминать Шантиль, он начал вести себя как совершенно другой человек. Был Соломон, хорошо знакомый ей, который любил ее, но был и другой Соломон, любивший Шантиль.