Ослепительные дрозды

- Позволите компанию составить?

Низкорослый, плечистый мужичок с очень ухоженным лицом, отличной стрижкой, распространяющий вокруг себя запах хорошего одеколона вырос рядом со столиком Огурцова. Одет был мужичок в традиционный для бизнесменов и бандитов средней руки просторный черный костюм, белую сорочку и ботинки, почему-то из крокодиловой кожи. Ботинки никак не вязались с общим обликом странного господина. Огурцов быстро прикинул, что обувка эта стоит на порядок дороже, чем весь гардероб коренастого.

- Ради Бога, - лениво ответил он и отвернулся.

- Винцом не угостишь? - вдруг спросил мужичок, присевший напротив Огурцова.

- Что?

Саша удивленно повернул голову и уставился на странного соседа.

- Винца, говорю, не нальешь, бригадир?

Мужичок улыбался. Огурцов никогда не любил банальных фраз вроде "он улыбался, но глаза его оставались холодными". Ничего похожего. Человек, если улыбается - то улыбается всем лицом. Он может быть злобным типом, может радоваться несчастью другого, но если он радуется - то радуется. От души. А если "глаза оставались холодными" - то он и не улыбается вовсе. Так просто рожи корчит.

Сосед Огурцова улыбался. Искренне.

- Я не понял. Это вы мне?

- Огурец, слушай, короткая же у тебя память.

- Я, право, - забормотал Огурцов. - Я, честно говоря... Напомните пожалуйста. Извините...

- "Ленфильм" помишь?

- Ну...

Огурцов начал судорожно перебирать в памяти лица знакомых режиссеров, актеров, светотехников, гримеров - несть числа лицам, которые он перевидал, пока трудился на киностудии.

- Э-э-э...

- Троллейбус-то забыл наш?

- Миша Кошмар!

- Михаил Васильевич, - корректно поправил его Миша Кошмар. - Ну, наконец-то.

- Господи... ты изменился, Миша... Прости, Михаил Васильевич.

Огурцов вдруг почувствовал себя неуютно.

- Да и ты, Огурец, заматерел слегка. Был-то полным сопляком. А в людях вообще не разбирался. Сейчас, не знаю - может, насобачился... Хотя - вряд ли. Такому не учат. Такое либо есть у человека внутри, либо нет. И ни зона этого не даст, ни война, ничто.

- Да-да, - неопределенно протянул Огурцов. - А ты... То есть, вы, как сейчас?

- Что это - "как"?

- Ну, где работаете? Чем занимаетесь?

- Чем занимаюсь? Троллейбусы впариваю разным козлам, - ответил Миша Кошмар и вытащил из кармана пачку "Кента". - А если серьезно, то контора у меня.

- Контора? - Огурец еще сильнее ощутил уже почти физическое неудобство от присутствия этого неприятного ему гостя из прошлого. Явно криминальный тип. Мешает отдыхать. Нигде покоя нет - ни дома, ни в клубе... Только, разве, в "Катькином Садике". Да и то - покой относительный.

- Контора, - подтвердил Миша Кошмар. - А ты, я вижу. как был босяком, так и остался.

- Послушай, Миша...

- Михаил Васильевич, - снова улыбнувшись сказал Кошмар.

- Да. Конечно. Это все хорошо. Все замечательно. Я все помню, конечно. Только, Михаил Васильевич. Я сейчас не в настроении беседовать. Да?

Он постарался посмотреть на Кошмара так, как смотрели на врагов герои его романов - жестко, пристально, убедительно и т.д. и т.п.

Кошмар пожевал губами.

- Да... Другой бы кто так мне сказал - проблем бы огреб по самые "не могу". А тебя прощаю. Подельник, все-таки. Но ты не залупайся особенно, Огурец. А то, не ровен час, нахамишь незнакомому человеку и - пиши пропало. Ты же пишешь там чего-то? Как это называется?... Писатель - инженер человеческих душ. Точно?

- Ну...

Огурцов никак не мог с легкостью произнеси "вы" в отношении Миши Кошмара - бывшего беспаспотрного, затюканного и замороченного какими-то своими микроскопическими проблемами разнорабочего с "Ленфильма", мужичка на побегушках, которым помыкали все и вся.

- Ну, в общем... Так, по-разному.

- Ладно, не крути тут. Я все про тебя знаю.

- Да? В самом деле?

- В самом, в самом. Ну что, по водочке, писатель? Ты меня не бойся...