Читаем Ослепительный нож полностью

Шиши ускакали с поводным конём. Она вошла в город, заставщики не остановили её.

Чем ближе к Торгу и кремнику, тем гуще двигались сани - дроги, пошевни и возки, - прижимая прохожих к тынам.

У Живого москворецкого моста чернела толпа. Евфимия подошла, спросила молодайку в убрусе:

- Что здесь?

Та отвечала, не оборачиваясь:

- Людей казнят.

- Когда же Бог спасет нас от всего этого? - не кому-нибудь, а скорее самой себе вслух произнесла Евфимия.

Тут же к ней подкатился с двумя сумами через плечо старенький нищеброд, охотник порассуждать.

- Бог хочет, чтоб все спаслись, - изрёк он. - Овогда человеколюбие своё и милость являет, овогда же казня, беды дая, насылает глады, бездождье, смерть, тучи тяжкие, поганых нахождения…

Душераздирающие крики пронеслись над толпой, и толпа затихла. Нищеброд так и остался с открытым ртом.

- Что там? Что там? - спрашивали задние у передних.

Люди стояли плотно, протиснуться не было никакой возможности.

Передние отвечали задним:

- Овому носы среза, овому очи выима… Как князя Василья на зло навели!.. Всяк бо зол зле погибнет!

Толпу вновь заставили стихнуть уже не крики, а стоны.

- Что там?

- Прокололи бока, захватили за ребра, подымают на виселицу…

Евфимия, пошарив в многолюдстве глазами, нашла монашествующего в скуфейке с глиняной чернильницей на животе, с пером за ухом. Сразу скажешь: пишет челобитные на Торгу за добрую мзду. Лик важный, борода - надвое.

- Не ведаешь ли, учёный муж, кого и за что казнят?

Писец снизошёл взором к любопытной.

- Изменников государевых. Замысливали неладно. И для того они за такие свои проклятые дела и вымыслы вящим мучением колесованы.

- А допрежь кнутом биты, - вставила всеведущая торговка.

Толпа всколыхнулась, стала редеть. Из гущи выпихнулся дородный гость, охабень распахнут, бобровая шапка набекрень. Чем-то он напомнил ушкуйников, наблюдённых в Новгороде Великом.

- Нецего тут смотреть. Концено. Целовеков зарезали, мясо режут.

- Переказнили всех, - вторила ему щепетуха, выплывавшая следом, как лодка за кораблём.

Евфимия подступила к явному новгородцу:

- Имён не помнишь, добр человек?

- Отцего ж? Помню. Объявляли. - Он смерил взором странную жёнку с подозрительностью, полной беззлобия. Мол, не злодейского ли поля ягода? Ну да Бог с ней! Начал перечислять имена: - Подеиваев Лука, Бренн Парфён, Давыдов Владимир… Иных не упомню. - И размашисто зашагал к питейному заведению на мосту.

Евфимия шла за ним. С трудом из-за толчеи миновала мост. Пересекла Торг. Вошла, крестясь, во Фроловские врата. Свернула вправо, направилась вдоль стены. Вот и женская обитель, учреждённая великой княгиней Евдокией, вдовой Донского. Церковь Воскресения никак не достроят. Стоит без верха. Стены и воды подведены по кольцо, где быть верху. Он ещё не сведён.

Евфимия остановилась у привратной калитки. Остоялась. Потом решительно пошла внутрь Кремля, к двору Ховрина, где возвышалась каменная церковь юз движенья. Когда-то входила сюда с отцом. Памятны его слова: «Моё решение несовратно!» Храм и тот, да не тот. Выстроен заново взамен распавшегося в пожаре, при коем Марья-разлучница вызволила её из пылающего дворца. Новый храм величественнее, просторнее. Не пожалел Ховрин средств!

Взяв свечу в ящике на последнюю денежку, она медленно прошествовала на середину, стала пред аналоем, приложилась к праздничной иконе и…

Свеча была поставлена комлем вверх. Обидящая веча! Ставится от обиженного на погибель обидевшему. И не оказалось никого рядом, кто бы видел это, нал молитву от обидящей свечи и произнёс трижды: На зло молящему несть услышания!..»

Сотворив крестное знамение, Евфимия попятилась к выходу. А спустя время постучалась в калитку у врат вознесенской женской обители. Здесь настоятельствовала матушка Марионилла, что, будучи в миру, среди жён боярских, несомненно, знала её отца, а значит, и её самое.

Отворила инокиня-привратница. Пришелица оглянулась на глухие заплоты кремлёвской улицы, скаты крыш, теремные закоморы в виде опрокинутых сердец, карету, разбрызгивающую рыжую снежную жижу. Не жаль было покидать всё это, только день выдался слишком солнечный.



КОНЧИНЫ


Перейти на страницу:

Все книги серии Рюриковичи

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза