Ослепленная правдой

Поскольку свидетелей нет, а и были бы они - ниоткуда не следует, что их вызвали на  судебное заседание, чтобы рассказать нам, что же там происходило, вполне понятно, что кто-то  спросит, каким образом удалось узнать, что дело было именно так, а не иначе, но в ответ мы  скажем, что таковы все свидетельские показания о происшествиях начиная с сотворения мира,  ведь там никого не было, никто при этом не присутствовал, но все тем не менее знают все в  подробностях. Что же будет с банками, спросила жена доктора, и нельзя сказать, чтобы ее  очень уж это интересовало, хотя в одном из них она держала свои сбережения, вопрос был  задан из чистого любопытства, она просто подумала об этом вслух, не ожидая, что ей ответят,  например, так: В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма  над бездною, и Дух Божий носился над водою, но вместо этого старик с черной повязкой  сказал, когда шли по проспекту вниз: Насколько мне удалось понять в ту пору, когда у меня  был еще зрячий глаз, вначале была дьявольщина какая-то, и люди, боясь остаться и слепыми, и  неимущими, кинулись в банки снимать деньги со счетов в чаянии обеспечить свое будущее, и  это вполне понятно, если кто-то знает, что работать больше не сможет, то желает жить, покуда  они не кончатся, на свои сбережения, предусмотрительно сделанные в пору процветания, если  человеку и в самом деле хватило благоразумия копить да откладывать по зернышку, ну и вот,  когда в результате этого молниеносно, то есть в течение двадцати четырех часов,  обанкротились несколько крупнейших банков, правительство в попытке утишить страсти  воззвало к гражданской сознательности граждан, завершив призыв торжественным обещанием  принять на себя всю ответственность и обязательства, которые проистекут от царящего в  обществе смятения, однако помогло это примерно как мертвому припарка, ибо граждане,  во-первых, продолжали слепнуть, а во-вторых, те, кто покуда еще видел, мечтали только, как  бы им выручить и спасти свои драгоценные денежки, и в конце концов случилось неизбежное,  то есть банки, как лопнувшие, так и нет еще, закрыли двери и попросили у властей  вмешательства полиции, что не помогло ни в малейшей степени, ибо в орущих толпах,  осаждавших банки, имелось немалое число полицейских в штатском, требовавших того, что с  такими неимоверными трудами доставалось им, причем иные, чтобы иметь возможность  манифестировать без помехи, сообщали начальству, что ослепли, а иными словами, подавали в  отставку, что же касается полицейских еще действующих и носящих форму, наставивших на  беснующуюся толпу оружие, то эти вдруг перестали различать мушку, оттого что, если были у  них деньги на счету, потеряли всякую надежду их вызволить и еще обязаны были выслушивать  обвинения, что, мол, снюхались с властями, но самое скверное началось немного погодя, когда  банки подверглись настоящему и яростному штурму вкладчиков слепых и зрячих, но одинаково  впавших в неистовство и теперь уж не протягивавших чинно и благородно через окошечко чек  с учтивой просьбой учесть его и закрыть счет, а хватавших все, что подворачивалось под руку,  лежало в ящиках, или в беспечно отпертом сейфе, или по старинке - в мешках с медной  мелочью, которой пользовались еще дедушки самых старых из атакующих, и вы даже  представить себе не можете, что только творилось в роскошных и просторных залах банков и в  маленьких районных отделениях и филиалах, ставших свидетелями сцен по-настоящему  страшных, и не следует забывать еще и о банкоматах, разгромленных и опустошенных до  последней кредитки, причем на табло иных загадочным образом высвечивались слова  благодарности за то, что, мол, воспользовались услугами нашего банка, оказалось, машины и в  самом деле - дуры, если не допустить мысли, что они попросту изменили своим хозяевам, и,  короче говоря, в одно мгновенье рухнула вся кредитно-финансовая система, рухнула, как  карточный домик, и не потому, что обладание деньгами перестало быть желанным, нет, это  опровергалось теми, кто ни за что не желал выпустить их из рук, полагая, что совершенно  неизвестно, что завтра будет, и эта же мысль погнала вперед тех слепцов, которые  обосновались в подвалах банков в ожидании чуда, которое случится и распахнет перед ними  тяжелые сейфовые двери, отделяющие их от богатства, обосновались и выходят за тем лишь,  чтобы добыть еды, воды да справить прочие надобности, а потом сразу же возвращаются на  бессменную вахту, причем придумали себе систему паролей, отзывов и условных знаков,  помогающую пресечь поползновения всех посторонних проникнуть на их редут, и кромешная  тьма, царящая в этих подземельях, мало их беспокоит, ибо для этой слепоты все белое.  Медленно, делая время от времени остановки, чтобы косоглазый мальчик мог унять бушующие  в кишечнике бури, слушатели брели по городу, покуда старик с черной повязкой рассказывал  эти жуткие подробности о банках и финансах, и, несмотря на доверительно-искренние  интонации, которыми он уснащал свое взволнованное повествование, нельзя было не  заподозрить старика в известных преувеличениях, вот взять хоть слепых, затаившихся в  кладовых банка, ибо ну как ему, не знающему пароля и условного знака, было узнать об этом.