Ослепленная правдой

Ну, это как сказать. Косоглазый мальчик, которому что-то безутешно расстроило желудок,  проснулся среди ночи и отправился в уборную, но тотчас же убедился, что войти туда нельзя,  ибо, судя по всему, старуха с первого этажа посещала уборные во всем доме и каждую  поочередно довела до такого состояния, когда пользоваться ими стало невозможно, и это было  бы уже всем известно, если бы по необыкновенному стечению обстоятельств никому из семи  человек вчера перед сном не понадобилось опорожнить кишечник. Однако сейчас эту  безотлагательную надобность почувствовали все, а пуще всех - бедный мальчуган, который  держался уже из последних сил, и, как ни трудно нам признать это, но и подобные  неаппетитные житейские реалии должны быть учтены и отображены в любом повествовании,  ибо, когда желудок спокоен, всякий склонен обсуждать, например, есть ли связь между глазами  и чувствами или можно ли счесть ответственность естественным следствием хорошего зрения,  а вот когда начинает крутить и подпирать, когда тело от специфической тоски выходит из  повиновения, вот тогда и становится очевидно, что мы всего лишь зверюшки, и ничего больше.  На двор, воскликнул доктор, и был прав, если бы не столь ранний час, мы уже встретили бы там  соседку с первого этажа, и пора бы уж оставить, ей-богу, прежнюю уничижительную манеру  называть ее старухой, да, так вот, уже застали бы ее там, на корточках и в окружении кур, а кто  спросит, при чем тут куры, тот не знаком с повадками этой птицы. Держась за живот,  косоглазый мальчик с помощью жены доктора в муках, на пределе терпения, коему тут и  пришел конец, спустился по лестнице, и о большем не просите, скажите спасибо, что чудом  каким-то продержался так долго, но на последних ступеньках сфинктер отказался сдерживать  внутреннее давление, ну и последствия сами можете вообразить. Тем временем пятеро  остальных сползли, уж как смогли, по лестнице черного хода и если еще сохраняли со времен  пребывания в карантине хоть какое-то подобие стыдливости, то теперь пришло время  расстаться с нею окончательно. Рассыпавшись по садику, стеная от усилий, страдая от  совершенно бессмысленных и ненужных остатков застенчивости, делали они свое дело, и жена  доктора тоже, но та хоть плакала, глядя на них, на них на всех, на своего мужа, на первого  слепца и его жену, на девушку в темных очках, на старика с черной повязкой, на косоглазого  мальчика, глядя, как раскорячились они в траве, меж узловатых стеблей капусты, среди  выжидательно наблюдающих кур, ну да, и слезный пес тоже спустился, до кучи, как говорится,  и не до одной. Подтерлись, как смогли, а смогли мало и плохо, чем под руку попалось, пучками  травы или обломками черепицы, и свет не видывал еще более неудачной замены. Потом по  черной лестнице же в молчании пошли назад, и соседка с первого этажа не предстала перед  ними с вопросом, что, мол, вы за люди, откуда идете, куда направляетесь, она, должно быть,  еще спала после нежданно хорошего ужина, и, когда вошли в квартиру, не знали сначала, что и  говорить, а потом девушка в темных очках сказала, что нельзя больше пребывать в таком  состоянии, да, конечно, воды нет, и вымыться, значит, нечем, и жаль, что не льет, не хлещет с  неба, как вчера, а то они вновь выскочили бы во двор, только теперь голые и бесстыдные,  приняли бы на головы и плечи щедрые потоки воды с небес, почувствовали бы, как течет она  по спине, по груди, по ногам, и смогли бы набрать ее в наконец-то чистые, ковшиком  сложенные ладони, напоить ею жаждущего, не важно кого, и пусть бы даже губы встретили  сначала кожу рук, а уж потом воду, и, если жажда сильна, вобрали бы в себя последние капли,  задержавшиеся на дне этой чаши, и, как знать, пробудили бы иную жажду. Девушку в темных  очках, как уже отмечалось не раз, если что и погубит, то избыток воображения, о чем недурно  бы ей помнить в этой ситуации - трагикомической и безысходной. Но, с другой стороны, в  доказательство того, что не лишена и определенной практической сметки, она полезла в шкаф  сначала у себя в спальне, потом - в родительской и принесла сколько-то простыней и  полотенец: Вытремся этим, сказала, все лучше, чем ничего, и нет сомнения, что мысль была  удачна, ибо, когда сели за стол, почувствовали себя другими людьми.