Ослепляющая страсть

Зенобия начала уверять, что не стоит беспокоиться, что она сможет за себя постоять, но я уже принял решение. Такие дела, говорила мне интуиция, надо решать сразу, что называется, пресекать на корню.

На следующий день я отпросился с работы пораньше, поехал к фирме Зенобии, поставил машину в некотором отдалении и стал ждать. По рассказам Зенобии, я знал, что босс – трудоголик, вечно засиживающийся в кабинете, когда все уже разошлись по домам; оставалось надеяться, что он не собирается рыться в бумагах до полуночи, но даже к этому я был готов.

Я увидел, как работники, Верблюд в том числе, один за другим покинули здание. Среди последних вышла Зенобия, села в свой маленький «фольксваген», который мы ей недавно купили, чтобы мне не возить ее каждый день на работу и обратно, и бесшумно уехала.

Прошел еще почти час, пока наконец в том окне, за которым, по моим расчетам, корпел босс, погас свет.

И вот он вышел – молодой, стройный, в дорогой зимней куртке, примерно такой, как у Путина.

Я планировал, если он выйдет с кем-то вместе, поехать за ним и попытаться остановить его по дороге, но сейчас необходимость в этом отпала.

Выскочив из машины, я пошел прямо в его сторону – наверное, таким решительным шагом, что он поначалу как будто испугался и успокоился только после того, как узнал меня, – мы с ним встречались на вечеринках фирмы.

– Здравствуйте, – сказал я, остановившись перед ним.

– Добрый вечер, – ответил он осторожно.

– Я муж Зенобии.

– Да, я помню вас.

– У меня к вам дело, но я хочу, чтобы это осталось между нами. Чтобы никто никогда об этом не узнал. Кстати, это и в ваших интересах. Вы мне обещаете?

– Предположим, – обронил он неопределенно.

– Обещаете или нет? – повторил я настойчиво.

– Ладно, обещаю, если это для вас так важно, – пожал он плечами.

– Я хочу, чтобы между нами все было предельно ясно. Чтобы не оставалось ничего недосказанного. Я хочу, чтобы моя жена продолжала работать в вашей фирме. Эта должность ей подходит, она довольна. Но мне не нравится, если от нее ждут чего-то такого, что не входит в ее служебные обязанности.

Он посмотрел на меня маленькими холодными глазками, и было совершенно невозможно угадать, о чем он думает.

– Уточните, пожалуйста, что вы имеете в виду, я не понимаю.

«Ах, ты не понимаешь», – подумал я со злостью и рявкнул:

– Не лапайте чужих жен!

Он казался удивленным, сперва я подумал, что причина – в моей прямолинейности, но вдруг на его лице появилась ухмылка, и мне показалось, он даже тихо прыснул.

– Мне кажется, вас неправильно информировали. Можете быть совершенно спокойны: ваша кикимора меня не интересует.

Бывают вещи, которые мужчины делают машинально. Так и я – я отдал себе отчет в том, что случилось, лишь когда увидел, что босс лежит в сугробе, губа в крови.

Я резко обернулся, поехал домой, вошел, не поздоровавшись с Зенобией, в комнату, достал лист бумаги, написал вместо нее заявление об уходе и протянул ей, чтобы она подписала.

Зенобия взяла бумагу и начала читать, я же внимательно смотрел на нее, словно видел впервые. Назвал ли ее босс кикиморой, чтобы насолить мне, или его оценка имела основания? Когда мы влюбляемся, то не способны трезво оценивать достоинства и дефекты той, которую выбрали объектом своего вожделения; мне всегда казалось, что Зенобия – обаятельная женщина, правда, худая и близорукая, в очках, но темпераментная, с большим чувственным ртом и большими, мечтательными глазами – а вдруг я ошибаюсь?

– Тээт, надеюсь, ты…

Я не стал говорить ей, что она сама во всем виновата – ну, хорошо, возможно, я немного охладел к ней, но подогревать страсть искусственно, провоцируя ревность? Глупо. И, конечно, ей следовало учесть мой вспыльчивый характер.

Кстати, это была давняя ошибка Зенобии: она хорошо считала, но человеческую природу не понимала.

Я был непреклонен, и в конце концов она подписала.

Следующим утром я велел ей остаться дома, сам же поехал – заявление в кармане – к ней на работу. Никакого желания встречаться с боссом еще раз я не имел и собирался оставить бумагу у секретарши, но он ждал меня, наверное, звонил Зенобии, когда та не явилась вовремя, в общем, он немедленно открыл дверь и пригласил меня в кабинет.

– Зачем?

– Входите, я объясню.

«Ну, хорошо, – подумал я, – послушаем, что он скажет».

– Садитесь, – сказал он, когда мы вошли.

Я остался на ногах.

– К чему тянуть? Вот заявление, подпишите, и закончим на этом.

– Пожалуйста, все же присядьте.

Мне стало интересно, и я перестал сопротивляться.

– У меня к вам огромная просьба, – начал он, сев напротив меня. – Давайте оставим все как есть. Ваша жена – замечательный сотрудник, я бы даже сказал, незаменимый. Нам предстоит переустройство, один человек из руководящего персонала уходит на пенсию, и я не вижу на его место другого кандидата, кроме вашей жены. С Зенобией я уже говорил, она готова остаться. Со своей стороны, обещаю, что никогда никому не расскажу о том, что между нами произошло. Простите меня, если я вчера сказал что-то такое, что могло вас оскорбить. Можете быть уверенным, я не это имел в виду.