Ослиная порода. Повесть в рассказах

– Нужно вбить колышки! Помнишь, как наши мамы защищали металлической сеткой огород? – спросила меня подруга.

Она уже вымазалась в грязи, перетаскивая громадные ветки, валяющиеся у проезжей дороги.

– Помню, поэтому схожу за молотком, – ответила я.

Из квартиры помимо слесарных инструментов я захватила еще пластиковую бутылку, проволоку и табуретку.

Для начала вокруг двух больших кустов крыжовника мы решили построить забор из редких колышков и веток, скрепив их проволокой.

– Аллах вам в помощь! – в разгаре работы неожиданно раздался тонкий голосок.

– Что? – не поняли мы.

– Мы бога называем Аллах, – пояснила черноглазая девочка, приехавшая в наш двор из горного села, где плохо знали русский язык.

– Не мешай работать! – прикрикнула на нее Аленка, закручивая плоскогубцами проволоку на железной балке, торчавшей из-под земли.

– А я вам воды принесла! – сказала девочка.

– Где вода? – удивилась я.

Она показала на жестяной кувшинчик, стоящий на земле.

Воду я перелила в пластиковую емкость и, перевернув бутылку крышкой вниз, вставила ее в кольцо проволоки, прикрепленной к балке. Получился рукомойник. Стоило чуть приоткрыть крышечку, и вниз заструилась вода. Аленка и незнакомая девочка смотрели на это в полном восхищении.

– Это точно как в ванной комнате! – воскликнули они.

– Стены должны быть более прочными, – заявила я, хотя никаких стен, разумеется, вообще не было, а были редкие колышки, которые в один круг скрепляла проволока. – Сверху мы натянем клеенку, чтобы дождь не проникал в мое жилище.

– Точно! Так и поступим! – обрадовалась Аленка.

Мы начали обсуждать, из чего сделаем мебель, и упустили из виду бабку Лиду, которая подкралась к нам с хворостиной.

Она взмахнула ею в воздухе, словно саблей, и рассекла воздух.

– Бежи-и-и-им! – завопила Аленка.

Мы припустились наутек, что было духу.

– Ах вы паразитки! Негодницы! Остолопы! – вопила вреднющая старуха. – Что вы мне тут навязали у моего крыжовника!

И обрушив весь наш забор, бабка Лида растоптала его ногами.

– Это был мой дворец! – закричала я ей, отбежав на безопасное расстояние.

– Даже так?! – подбоченилась она и, схватив бутылку с водой, запустила ею прямо в нас.

Мой первый дом, построенный на чужой территории, был разрушен.

Копилка

Утром, наскоро покормив меня, мама убегала на работу. А я оставалась одна-одинешенька в запертой квартире. Я очень боялась и громко плакала, но мама списывала это на проделки осла, которому строго-настрого запретили смотреть телевизор.

Так в тишине запертой квартиры проходило часов десять-двенадцать. Разделяли мое одиночество собака Чапа, кошка Ксюша и кот Пыжик.

Пыжик, после того как я вывела его на прогулку, использовав прыгалки вместо ошейника, держался от меня на приличном расстоянии, а Ксюша любила меня и доверяла мне несмотря ни на что.

Ксюша, пушистая, черно-белая кошка, убаюкивала меня еще в колыбели. Она просовывала сквозь прутья моей кроватки лапу и гладила меня, совсем как человек. Я была младше кошки на полтора года. Я рассказывала ей сказки про плененную драконом принцессу и явно считала ее интеллект достаточно развитым, чтобы понимать стихи Чуковского и Маршака. Я делилась с ней секретами: рассказывала о том, как неслыханно разбогатела, когда мне подарили сорок рублей. И о том, что положила их в копилку. Иногда, чтобы кошка не думала, будто ее обманывают, я доставала деньги и подбрасывала их к потолку. Это были розовые хрустящие десятки с изображением Ленина. Они разлетались в разные стороны, Ксюша пыталась лапой поймать на лету хотя бы одну, а я радостно смеялась и кричала:

– Ты видишь? Видишь, как я богата! Я куплю тебе столько сосисок, сколько ты пожелаешь!

Ксюша довольно урчала.

Но нас постигла беда.

В выходной день я отправилась на улицу. Там соседские девчонки играли в резинку. Это была самая модная игра! Бельевая резинка, вынутая из бабушкиных, а может быть, и дедушкиных панталон, завязывалась в кольцо. Две девочки надевали резинку на щиколотки и расходились в разные стороны, натягивая ее. Третья девочка прыгала. Каждый новый прыжок отличался от предыдущего: через резинку, на резинку, рядом с резинкой.

– Раз! – командовала Аленка.

И я прыгала рядом с натянутыми резинками один раз.

– Два! – вела счет Хава.

Я прижимала ногой резинку к земле и прыгала два раза.

Игра была веселой. Когда главный игрок заканчивал делать все элементы, он должен был уступить свое место следующему участнику.

Мне осталось прыгнуть всего три раза, как, неудачно развернувшись в воздухе, я растянулась на асфальте, после чего громко и противно заревела.

Мама была тут как тут.

– Быстро ступай домой, неумеха! – сказала она.

Аленка и Хава сочувственно вздохнули.

– Топай уже, а то еще и подзатыльник даст! – шепнула мне Хава.

Пришлось идти.

Поначалу все было в порядке: мама сказала, чтобы я не ревела, поела кашу и села читать книжку. Но чуть позже, когда я декламировала стихи Агнии Барто кошке Ксюше, мама задала вроде бы невинный вопрос:

– А колготки ты не порвала, когда упала?

Я приподняла юбку, и на всеобщее обозрение явилась громадная дыра на коленке.