Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы)

Следуя этому плану, он близко подружился с господином Краиничем, и они стали неразлучны. Выйдя из канцелярии, он шел к Краиничу, с ним обычно гулял, с ним возвращался к себе домой. Первое время Краинич приходил ужинать, потом зачастил и к обеду. Во время прогулок, о чем бы ни заговорил господин Краинич, Петар Илич всегда переводил разговор на свою жену.

- Что ж, прогуляемся немного, - обычно говорил господин Краинич, сегодня у меня было много работы, даже голова заболела.

- Со мной тоже так иногда случается, - поддерживал господин Илич, - мою жену это очень беспокоит.

- Да, разумеется... - быстро начинал господин Краинич какую-то новую фразу, но господин Илич прерывал его, опасаясь, что он переведет разговор на другое, и поспешно добавлял:

- Вы не знаете, как моя жена в таких случаях беспокоится обо мне. Вообще я могу сказать, что мою жену многие не ценят.

- Ну, что вы!.. - смущается господин Краинич.

- Да, именно так. Многие ценят ее только за красоту. Вот и вы, скажем, цените ее за красоту.

- Ну, что вы! - снова смущается Краинич.

- Что же из того! - продолжает Петар Илич. - Что же из того! Что правда, то правда, ее нельзя скрыть. Она действительно красива, необычайно красива. Если бы она жила где-нибудь в Европе, из-за нее бы дрались, убивали друг друга, кончали жизнь самоубийством. У нас, к сожалению, нет культурных людей, которые сумели бы оценить ее красоту.

- Ну, что вы! - пытается в третий раз протестовать господин Краинич.

- Видите ли, главным ее достоинством, - продолжает Петар Илич, является не красота, а кротость. Вы не поверите, какая это нежная, кроткая и ласковая душа. Каждое слово, которое сходит с ее уст, - это сахар, милостивый государь, и сахар пиленый, а не грязный сахарный песок. Знаете ли вы, какое это богатство, какой это капитал иметь ее под своим кровом? Она приносит счастье, я уверяю вас, она приносит счастье!

Такие разговоры Петар Илич повторял очень часто, гуляя с господином Краиничем. Он старался во что бы то ни стало убедить его, что не красота является главной чертой его жены, а нежность, кротость и душевная доброта. Поведение супруги в присутствии гостей как нельзя лучше подтверждало его слова, тем более что в это время она называла мужа "любимым" и "голубчиком".

Однажды на прогулке, когда господин Краинич подробно излагал господину Иличу отрицательные стороны новой налоговой системы, господин Петар Илич вдруг и без всякой связи прервал его:

- И тем не менее многие думают, что я счастлив в браке, но, поверьте мне, это не так.

- Простите, как... не может быть? - удивленно спросил Краинич, совершенно позабыв про налоговую систему.

- Да, сударь, я несчастлив. Действительно, моя жена красива и очень добра; действительно добра, нежна, идеально красива, и при всем том я не чувствую себя таким счастливым, каким мог бы быть при настоящих условиях.

- Я вас просто не понимаю! - еще больше изумился господин Краинич.

- Скажу вам по секрету. До сих пор я никогда не сознавался в этом и думаю, что вы не злоупотребите моим доверием. Видите ли, мне не нравится, что я так просто, так буднично просто, банально женился. Мне это кажется ужасно глупым - так может жениться любой лавочник. Увидел девушку, она тебе понравилась, понравился и ты ей, ты объяснился, она согласилась, и свадьба сыграна. Ужасно глупо, не правда ли?

- А как бы вы хотели?

- Такое сокровище, такую драгоценность, как моя жена, нужно заслужить, нужно добыть ее с опасностью для жизни, и только тогда получить право наслаждаться жизнью. Люди, простите, задыхаются и гибнут под землей, пока найдут и выкопают брильянт. А что такое брильянт? - несколько тысяч динаров! Представьте теперь, какую ценность, и по красоте и по доброте, представляет собой, например, моя жена? Что же, так просто увидеть ее и посватать? Чепуха!

- Простите, а как может быть иначе? - с любопытством спросил господин Краинич, теперь уже заинтересованный заявлением господина Илича.

- Как? - сказал Петар Илич, делая вид, что говорит с полной убежденностью. - Мой идеал состоит в том, чтобы моя жена была бы сначала чужой женой, которую я должен похитить с опасностью для жизни.

- Но, извините... - открыл было рот совершенно потрясенный господин Краинич.

- Да, сударь, - решительно продолжал Петар Илич, - похитить ее, выкрасть, добыть ее вопреки всем преградам - только это может принести полное счастье. Считать ее пленной принцессой и вызволить ее из плена - вот что даст человеку удовлетворение.

- Но... - опять открыл рот господин Краинич.

- Ну, скажите мне, пожалуйста, что дороже: дареная тысяча динаров или заработанная своим трудом; или еще пример - какое яблоко слаще; то, которое вам дали, или украденное, отнятое вами?

- Ну да, конечно! - подтверждает господин Краинич.

В другой раз, когда они опять беседовали на эту тему, - а Петар Илич все время сводил к ней, - господин Краинич отважился заметить:

- Ну да, конечно, теоретически это верно, но, знаете, на практике...

- Как на практике?

- Ну так, например, - продолжал, немного стесняясь, господин Краинич, если бы, скажем, это случилось с вами...