Осман. Его маленькая слабость

Холодок пробегает по спине, когда я вижу в толпе того, кого не должна видеть.

Нет, Господи, как такое может быть?! Я сошла с ума???

Мой отец, он ведь… умер?..

— Полина, ты сама не своя. Что-то случилось? — Мила Захаровна все-таки не выдерживает моего «рыбьего» молчания и останавливает у порога комнаты.

Мы уже приехали домой, но я до сих пор не могу прийти в себя. Такое чувство, будто столкнулся с чем-то потусторонним. Так недолго и в черта поверить и в прочую нечисть…

— Нет, нет, все в порядке. Я просто… устала за день, хочу прилечь немного.

Багрянцева кивает и, проводив нас с дочкой до кровати, уходит.

Хорошая она, надежная, тактичная. Чем-то напоминает мне нашу маму, которая всегда заботилась о нас с Васькой и старалась, чтобы мы выросли опорой друг другу.

Я даю волю слезам, когда остаюсь в комнате одна. Просто… как сегодня помню тот ужасный день, когда нам сообщили страшную новость. Папа умер в тюрьме. Сердце, обширный инфаркт.

Нам ведь с Васькой даже попрощаться как следует не дали, сказали не положено, как бы я не просила взглянуть в лицо хотя бы напоследок.

А потом… я так сильно испереживалась, что у меня начались схватки. В итоге Васька осталась в доме одна, меня увезли на скорой. Там родилась Каришка, и я заставила взять себя в руки.

Получалось плохо — ревела, пока кормила дочь, думала о внезапно ушедшем от нас отце. Несмотря на его сложный характер, мы с Васькой очень его любили. Списывали его закрытость на то, что у него была сложная работа, никогда ничего лишнего не просили.

— Полина, ты чего ревешь? — Васька заглядывает ко мне в комнату, а я не успеваю вовремя смахнуть слезу.

— Ничего. Все нормально.

— Это из-за Османа?

— Нет, почему я должна из-за него плакать?

— Ну… мало ли. Может, сходишь, прогуляешься?

— Не хочу. Мы с Милой Захаровной нагулялись на месяц вперед, — улыбаюсь и ласково треплю ее по еще детской щечке. — Как у тебя дела? Вы с Артёмом теперь официально вместе?

Бросаю многозначительный взгляд на символ бесконечности, выведенный обычной синей ручкой на ее запястье. Такой же я видела у Артёма, правда, у него была татуировка.

— Если ты против… — краснеет Васька и закрывает рисунок рукавом джинсовки.

— Я не против, Вась. Только не теряй голову окончательно, тебе еще нужно получить хорошее образование, встать на ноги.

— Мы будем вместе поступать. Договорились, что пойдем в один универ.

— Ооо… — неужели все настолько серьезно? — А вам не надоест так часто видеться?

— Мы же пойдем на разные факультеты, — смеется Васька. — И вообще… Артём — классный.

— Охотно верю.

Треплю сестру по пушистой макушке, а она вдруг порывисто меня обнимает.

— Знаешь, Поль, как хорошо, что у меня есть ты. Ты лучшая сестра на свете. Мама и папа бы гордились тобой, особенно, папа.

Рассеянно глажу сестренку по спине, чувствуя, как снова накатывает это неприятное ощущение страха и печали. Может, образ папы появился не случайно, хочет, чтобы мы помолились за него и навестили?

Васька убегает к себе в комнату, а я укладываю дочку на игральный коврик. Набираю Ульяшу, желая отвлечься от грустных мыслей и вспомнив, что от нее давно не было вестей. Уехала и пропала с концами, один раз только прислала смску, что мол задержится там, в Питере, по делам.

— Полечка, как я рада тебя слышать!

— Уль, ты куда пропала? С тобой все хорошо?

— Д-да да, все отлично. Прости, столько всего навалилось, что у меня… даже позвонить времени не было.

Почему бодрость в голосе Ульяны кажется мне наигранной?

— Уль, точно все в порядке? Ты когда вернешься?

— Вернусь?

— Ну да, обещала же, что разведешься с Борисом и приедешь. Тут тебя Назар обыскался уже.

— А это… Поль, я… не вернусь.

— Это еще почему? — сказать, что я удивлена? Нет, не удивлена, скорее… разочарована таким решением подруги. — Только не говори, что вернулась к бывшему.

Ульяна молчит, и это молчание выразительнее любых слов. Все-таки, она снова пошла на поводу у своего муженька, или он ее запугал?

— Прости, Поль, у меня тут важное мероприятие, нужно еще привести себя в порядок. Давай созвонимся с тобой на выходных?

— Конечно, беги, подруга. Что-нибудь передать Назару и Лизе?

— Поль, зачем ты так?.. — тяжко вздыхает Ульяна. — Я… ты не знаешь всего. Прости, не могу больше говорить. До связи.

С этими словами подруга кладет трубку.

Да, Ульяна, умничка! Беги к Борису, беги от своего настоящего счастья!

Нет, так дело не пойдет. Я чувствую, что что-то случилось. Надо спасать бедовую.

Возможно, я не права, что не лезу не в свое дело, но… я же прекрасно помню, в каком состоянии была Ульяна, когда приехала ко мне, искать приют. С синяком под глазом — это разве поступок нормального мужчины? Борис вышвырнул ее на улицу, а теперь резко передумал?

Небось, она оказалась нужна ему в бизнесе, как никак, Ульяна владелица контрольного пакета акций, наверное, не смог их отсудить, вот и решил вернуть бывшую.

Определенно, здесь что-то нечисто.

Поэтому… почти не раздумывая набираю номер нашего общего знакома.

— Алло, Назар? Можешь говорить?

Глава 23

ОСМАН