Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–XX вв.

Послу было ясно, что царь, заявляя о наличии общих интересов с Австрией, стремился добиться дружбы Англии, чтобы изолировать Францию. Французы, определенно, были его заклятыми врагами в переговорах с Портой, которые достигли высшей точки, в особенности когда речь зашла о покровительстве святым местам в Палестине и защите христиан в Османской империи в целом.

Здесь между царем Николаем I и императором Наполеоном III, покровителями соответственно греческой ортодоксальной и Римско-католической церквей, имел место главный дипломатический конфликт на религиозной почве, причем с явными политическими оттенками, и ни одна из великих держав не готова была легко прийти к компромиссу. Война становилась неминуемым риском. Освященные евангельскими историями святыни Иерусалима и Вифлеема и Святая земля под ними и вокруг них, по которой ступал Спаситель, вдохновляли христианское рыцарство Крестовых походов и с тех пор стали центром паломничества из всех уголков христианского мира. Хозяевами этих мест сейчас были турки, сами, будучи мусульманами, вскормленные на традициях паломничества и имеющие собственные святыни — Мекку и Медину. Поэтому они с уважением относились к христианским святыням и монастырям, которые служили приютами, и, более того, они получали от паломничества солидный ежегодный доход. Турецкие власти несли ответственность за распределение между соперничающими христианскими церквями части этого дохода и контролировали его использование. Это распределение стало причиной постоянных ссор.

В 1740 году Франция с помощью своего договора о капитуляциях получила от султана документ, подтверждающий и расширяющий привилегии латинской католической церкви в Палестине. Но по мере снижения религиозного рвения французов и роста российской имперской мощи эти привилегии были узурпированы греческой ортодоксальной церковью. Ее последователи были в любом случае более склонны, чем латинские католики, к практике паломничества, и ее духовенство имело твердую поддержку русских, постоянно добивавшихся преимуществ за счет французов.

В Вифлееме к концу XVIII столетия католические монахи сетовали, что место рождения Спасителя находилось под властью греков на протяжении последних сорока — пятидесяти лет, благодаря фирману, который исключал латинян. Греческое влияние устойчиво росло в течение XIX века, сопровождаясь существенными приобретениями собственности в святых местах за счет латинян и развитием сети благотворительных учреждений и школ, подчиненных патриарху ортодоксальной церкви. Благодаря давлению русских избрание было перенесено из Константинополя в Иерусалим, таким образом освободившись от вековой зависимости. Непрерывным потоком в Палестину хлынула финансовая помощь русского правительства. То же самое касалось бесконечного потока паломников, совершавших трудные путешествия из самых отдаленных уголков России в Европе и Азии. Их золото стало главным источником богатства храма Гроба Господня. Вместе с другими святыми местами — водами Иордана, яслями Вифлеема, Гефсиманским садом — Святая земля стала для русского народа источником бесценного религиозного опыта. Для их правителей это был удобный канал политического влияния.

Только в середине века французы всерьез решили восстановить свои привилегии в Палестине, полученные, когда русские были еще слабы, и которые французы опрометчиво позволили себе растерять, когда русские стали сильными. Теперь Франция наконец-то начала предпринимать шаги к изменению сложившегося статус-кво. В 1850 году Луи-Наполеон, французский президент, претендовавший на императорский трон и нуждавшийся в политической поддержке католической партии, дал своему послу указание потребовать от Порты пре доставления помощи католической церкви, как было предусмотрено договором 1740 года. Это повлекло бы за собой аннулирование конфликтующих обещаний, данных с тех пор фирманом греческой церкви. Это требование предвещало конфликт и содержало скрытые угрозы вооруженного противостояния между Россией и Францией — здесь, на том самом месте, где, как выразился британский министр иностранных дел, «силы небесные провозгласили мир и добрую волю к людям».

В практическом аспекте спор сводился к вопросу, должны ли латинские монахи, чтобы иметь возможность пройти через церковь Вифлеема в свою пещеру, обладать ключом к ее главной двери, вместе с одним из ключей от каждой из двух дверей, ведущих непосредственно в ясли. Должны ли они иметь право поместить в святилище Рождества Христова серебряную звезду с гербом Франции, которая на самом деле была выломана греками из скалы в яслях и украдена во время последней стычки. И наконец — менее категорически, — должны ли они сохранить в Гефсимане свое право на «чашу и светильник у могилы Богородицы».