Османская империя. Шесть веков истории

Исламизация не означала полной и автоматической тюркизации. В Анатолии, где преобладало тюркоязычное население, исламизация способствовала распространению турецкого языка. В других местах неофиты сохраняли родной язык, примером тому служат боснийцы, албанцы, торбешцы из Западной Македонии и помаки из Родоп. Степень разрыва с первоначальной средой была различна. Обращения происходили зависящими от разных факторов умеренными темпами, которые трудно измерить в местном масштабе. По-видимому, переход в ислам был результатом политических и социальных изменений, которые благоприятствовали свободному развитию мусульманских религиозных институтов. С одной стороны, распад византийской церковной структуры в Анатолии ускорил отток верующих (те лишились религиозного надзора со стороны епископов и священников) и привел к ослаблению статуса монастырей и других учреждений, защищавших православных христиан. С другой стороны, во всех завоеванных землях, в городах появлялись военные, государственные служащие и купцы, создавались монастыри дервишей, а благотворительные организации получали привилегии и имущество, позволявшие им оказывать социальную помощь бедным. Именно в этот период христиане и мусульмане начали обмениваться идеями и устанавливать более тесные связи. Чтобы защититься от конкуренции, ремесленники, лавочники и торговцы объединяли круг покупателей, с которыми у них происходил языковой, культурный и религиозный обмен.

К переходу в ислам прибегали люди, пострадавшие от экономических кризисов, насилия и жестокого обращения. Для многих христиан это становилось испытанием, поворотным пунктом. Переход в другую веру приводил к смене имени, уходу из семьи (которой новообращенный мусульманин не мог завещать свое имущество), новому замужеству, если речь шла о женщине (мусульманин мог жениться на христианке) и так далее. Для других же, напротив, переход в ислам не был серьезным отречением и скорее открывал новые возможности[149]. Таким образом, новый османский двор притягивал авантюристов и знать, которая находилась в немилости. Эта тенденция усилилась еще больше, когда Османская империя вступила в эпоху имперского господства.

2 1453–1574. Имперское господство

Всего за два с лишним века османы разбили или подчинили себе почти все окрестные государства. В статусе зимми империя включала в себя христиан и евреев и вербовала все большее число наемников в легкие полки и на галеры. Османы построили на завоеванных территориях мечети и монастыри и распространили там идеалы «пограничных беев» (удж-беев) и мистицизм дервишей. Тем не менее они сохранили большинство обычаев и традиций стран, оказавшихся под их властью, довольствовались местными властями, поставив их под свой надзор и в то же время создав рамки для суверенитета, невиданного как в исламских землях, так и в любой христианской стране.

В середине XV века начинается период формального закрепления суверенитета и права. Новая столица вновь многолюдна, украшена и защищена от всевозможных нападений, налицо уравновешенность институций, чьим средоточием и отражением явился дворец Топкапы. Империя господствует в Европе и Малой Азии, существует сообщение между двумя континентами, идет новое расширение в Азии и Северной Африке и завоевание главных центров исламских стран – что еще нужно для того, чтобы следующий век стал величайшим из периодов османской истории? Однако в правление Мурада III (1574–1595) умы современников омрачает подспудная тревога. Ученые и просвещенные люди – выразители духа времени с трепетом ждут конца первого тысячелетия ислама (1591). Завоевания продолжаются (Кипр в 1571 году, Тунис в 1574 году), однако солдатское жалованье выплачивается с трудом, потенциал системы тимарии сокращается, и султан не покидает пределы дворца. Наступает конец фазы непрерывного расширения, военного превосходства и эффективного использования ресурсов. Неудача под Мальтой в 1565 году, сокрушительное поражение при Лепанто в 1571 году, девальвация 1585–1586 годов и отказ от создания османской базы близ Танжера в 1580-м свидетельствуют как об изъянах военной системы, так и об ограниченности логистики мореплавания.