Османская Турция. Быт, религия, культура

С приближением родов в дом вносили специальный стульчик, становившийся сигналом для других женщин о необходимости идти на помощь, а для мужчин – удалиться из дома. Во время потуг роженица сидела на подковообразном стульчике, держась за подлокотники, в то время как повитуха повторяла: «Аллах акбар» («Аллах велик») и формулу принятия мусульманской веры. Все присутствовавшие повторяли то же. Новорожденного обмывали, обрезали пуповину, после чего ему давали имя. В пупок младенца помещали три семени кунжута, затем его свивали и пеленали. Амулет в виде голубой бусинки на красном шнурке прикрепляли к запеленутому младенцу на плечо – он оберегал ребенка от опасностей спереди и сзади. Мать укладывали на матрасы, покрытые шалями особого качества и стегаными одеялами, по краям постели помещали подушечки. Над постелью подвешивали Коран, под кровать подкладывали лук на вертеле, обвешанный дольками чеснока и голубыми бусинками. Рядом с постелью помещали метлу и прочие вещи, оберегающие от сглаза, поскольку и мать и младенец в первые дни были особо уязвимы. Рядом с постелью ставили также бутылку шербета, повязанную сверху лоскутом красной газовой ткани, если младенец – девочка, или завязанную на горлышке бутылки, если мальчик. Подобные бутылки посылали друзьям и родственникам как уведомление о рождении ребенка. Затем в дом роженицы начинали прибывать гости с подарками, обернутыми в вышитые платки: большие и малые, простые и с вышивкой – использовались в качестве упаковки подарков и для их переноски, а кроме того, и для того, чтобы передать свои поздравления, выраженные определенной формулой (она адресовалась также возлюбленному, вернувшемуся на родную землю после долгого отсутствия): «Да будут ясными твои очи». Затем глава семьи давал младенцу фамилию. Он поднимал новорожденного на руках лицом к Мекке и произносил ему в правое ухо призыв к молитве и формулу принятия мусульманской веры, а в левое ухо читал некоторые стихи Корана, а также трижды произносил имя, которым нарекли ребенка, оно соответствовало имени какого-нибудь выдающегося исторического деятеля или полулегендарного героя.

Женщины из бедных семей, особенно в сельской местности, вскоре после родов возвращались к своим домашним обязанностям, другие оставались лежать в постели 3–6 дней, с торжественным видом принимая посетителей и разодетые как невесты. Нередко так происходило в буквальном смысле, поскольку в менее состоятельных семьях самым лучшим платьем девушки было подвенечное; после свадьбы его прятали в сундук и доставали оттуда в особых случаях. На седьмой день иногда проводили семейное торжество под пение стихов Корана или под другую музыку. Тогда родственники со стороны роженицы обычно преподносили в дар колыбель. Колыбели иногда были инкрустированы серебром и перламутром, нередко передавались по наследству. Затем постель, приготовленную специально для матери, убирали, и жизнь входила в обычную колею. Однако на 40-й день после рождения ребенка проводилась еще одна церемония, на этот раз в бане. Мать в богатом убранстве и сопровождении повитухи и подруг шла в отделение для мытья и обходила вокруг фонтана в так называемой прохладительной комнате. В серебряной курильнице жгли древесину алоэ и играли на музыкальных инструментах. Все присутствовавшие подходили к виновнице торжества с поздравлениями. Когда мать и ее сопровождение завершали ритуал поздравлений и покидали помещение для мытья, повитуха брала младенца из корзины в углу, освобождала его от свивальника, заворачивала младенца в шаль и относила его в комнату для мытья для церемонии сороковин: в чаше разбивали утиное яйцо, и после того как младенца обмывали при помощи тряпочки, смоченной в жидком мыле, содержимое яйца размазывали по всему его телу, чтобы он плавал так же хорошо, как утка. Затем повитуха наполняла водой золоченую ванночку, сопровождая это чтением стихов Корана и Фатихи (начальной главы Корана). Младенца обмывали водой, затем насухо вытирали и снова запеленывали. На сороковины тоже преподносили небольшие подарки: серебряные колокольчики или обереги, представлявшие собой тексты охранительных молитв в мешочках с вышивкой, посеребренные или простые волчьи зубы либо голубые бусы с семью дырочками.

Многих младенцев отдавали кормилице, и это тоже формировало прочные человеческие связи – ведь дети, вскормленные ею, считались молочными братьями и сестрами. Им запрещалось вступать друг с другом в браки. Сама кормилица становилась «молочной матерью», и какое бы положение она ни занимала, пользовалась величайшим уважением семьи, и особенно ребенка, всю свою жизнь.