Османский узел

— Османские послы ждут, — отвлёк меня от размышлений голос Мигеля. — Глава госпитальеров, представители Милана, Флоренции и даже Венеции тоже появились в зале. Янош Корвин и Георгий Черноевич тоже должны были зайти. Остались только ты и вице-король Неаполя. Но его ты и сам видишь.

Вижу, факт. Стоит в окружении кабальерос свиты, перебрасываясь с ними малозначащими фразами. Видимо, так ему удобнее настраиваться на готовые вот-вот начаться переговоры. Я же, в отличие от испанца, предпочёл сесть в кресло, сцепить руки в замок и погрузиться в размышления на соответствующую тематику. Лишь теперь, со словами Мигеля, поднялся, парой движений размял чуток затёкшие мышцы и произнёс:

— Значит пора и нам. Нужно нанести последний удар в этой войне. Не мечом, а пером, которое обмакнули в чернила.

Несколько десятков шагов в сопровождении Мигеля, Бьянки и нескольких тамплиеров охраны и вот он, тот самый зал, где собрались представители всех участников этой войны. Я на автомате перехватил полные ненависти взгляды османов… почти всех, за исключением Херсекли Ахмед-паши и парочки находящихся рядом с ним, тоже на вид ни разу не азиатов. Похоже, такие же ренегаты, бомбу с подпалённым фитилем им в задницу. Эти смотрели оценивающе, как на опасного врага, но не теряя головы. Плохо… ведь куда сподручнее иметь дело с теми, кто позволил себе впасть в ярость и не полностью — в лучшем случае — контролирует собственное поведение.

Ага, даже так! Особо концентрированная ненависть была сосредоточена даже не на мне, официальном организаторе и лидере принесшего Османском империи столько бед Крестового похода, а на моей подруге и советнице. Бьянка, как личность абсолютно толстошкурая в подобных ситуациях, да-авно выработавшая полный иммунитет, даже не дёрнулась, хотя наверняка заметила. Хм, даже улыбнулась, обжигая в свою очередь взглядом султанского сынка. Презрение, вот что было в этом ответном взгляде, полное и бескомпромиссное. Хорошо то как пошло, аж душа радуется.

В чём причина такой нутряной ненависти? Женщина на переговорах, причём не просто как игрушка, подающая фрукты, напитки и прочее, либо танцующая для услады глаз, а как полноправная часть, как облечённая немалой силой и властью. Той, которой в любой магометанской стране она была бы по умолчанию лишена. А тут… Провокация удалась, что называется, с порога. Селим откровенно бесился, лишь каким-то чудом удерживаясь от слов или действий, способных сорвать переговоры. Великий визирь был более сдержанным, хотя что-то шептал себе под нос на османском своём наречии. Наверняка просит Аллаха покарать «непотребную женщину, рядящуюся в схожие с мужскими одеяния и при оружии». Пусть просит, всё едино отвечать ему не станут. Жаль только, что Ахмет-пашу не пронять. Этот ведь по рождению и воспитанию не осман, а вполне себе европеец, пусть и прислуживающий врагам собственной крови.

Остальные… на них плевать. Писцы, переводчики, прочая мелочь, их мнение есть ноль без палочки по большому то счёту. А вот иная, то есть наша сторона, на ней всё куда более пёстро. Коалиция, млин, со множеством участников, в большей или меньшей мере проявивших участие в войне и претендующих на куски пирога, что уже оторваны от империи и отрыв коих остаётся лишь официально закрепить.

Вот сидит Пьер д’Обюссон, глава Ордена госпитальеров, ухвативший судьбу за хвост и уже избавившийся от страха за будущее. Теперь его рыцари не чувствуют себя окружёнными врагами со всех сторон, а поддержка Ордена Храма хоть и поставила в подчинённое положение. Но дала главное — возможность вернуть утраченные позиции. Да и не зазорно госпитальерам подчиняться Святому Престолу, они ж и без того в своём уставе это в незапамятные времена отразили.

Андреа Лоредан… венецианец. Участвовал в битве при Лефкасе, где был сломан хребет османского флота. Не в пример командующему венецианским флотом Антонио Гримани, показал себя вполне достойно, хотя и звёзд с неба ухватить не сумел. Как по моему мнению, так и по словам де Лима, фон Меллендорфа и прочих — крепкий такой середнячок, но способный выполнять не слишком сложные задачи. И не вызывать раздражения у союзников, что в сложившейся ситуации тоже имеет значение. Венецианцы успели откровенно достать многих своими завышенными требованиями, откровенными капризами и желанием получить как можно больше, по минимуму вкладываясь в эту войну. Про их войска я и вовсе молчу… иначе придётся исключительно матом. Где, я вас спрашиваю, герцог Мантуи Гонзага или хотя бы его дядюшка? А ведь эти двое лучшее, что на данный момент было у республики! Нет, сюда ни одного из них не прислали, видимо, придерживая обоих в италийских землях на понятно какие случаи. Говорящий такой факт, чего уж.