Основа привязанности. Как детство формирует наши отношения

Но Гарри хотел также объяснить присутствующим идею «приобретенной надежности». Быстрый взгляд на аудиторию: все студенты внимательно слушали.

– Можно говорить о «приобретенном надежном стиле привязанности», – сказал он, – когда все говорит о том, что у этого человека должен был сформироваться ненадежный стиль привязанности, но это не так.

Приобретенный надежный стиль привязанности базируется на двух вещах. Первая – крепкие полноценные отношения с другим человеком, замещающим родителя²⁸. В детстве или подростковом возрасте это может быть тетя или дядя, опекун, школьный учитель, наставник или тренер. Во взрослом возрасте им может стать романтический партнер, супруг в крепком браке или психотерапевт, «какой-то невероятно значимый опыт с другим человеком, который оказывает на вас сильное влияние», как сказал Гарри. Во-вторых, приобретенный надежный стиль привязанности может развиться из глубокого анализа собственного опыта, зачастую с помощью психотерапевта, в результате чего человек приходит к убеждению: «Да, мой ранний опыт был ужасен, но возможно, я могу улучшить ситуацию».

Гарри сказал, что большая часть случаев приобретенной надежной привязанности строится на комбинации крепких и значимых отношений с работой над собой.

– Человек с приобретенным надежным стилем привязанности – тот, кто по всем признакам не мог быть в порядке, но смог достичь надежной привязанности через жизненный опыт. На каком-то уровне, – добавил он, – этот человек по-прежнему тревожный или избегающий, но он знает, как с этим справляться.

Занятие закончилось.

– Но есть вопрос гораздо лучше, чем «Могу ли я измениться?», – сказал Гарри напоследок, – «Существуют ли способы жить с моим стилем привязанности, которые помогут мне избежать большинства проблем?» И ответ на него – да. Вы можете научиться поворачивать этот процесс вспять. Пусть вы не способны изменить свой стиль привязанности, но, зная о его действии, вы можете влиять на последствия, а если так, то какая разница, какой у вас на самом деле стиль привязанности?

* * *

Я наблюдал, как студенты, многие из которых были почти подростками, надевали кофты и куртки. Помимо ноутбуков и рюкзаков каждый из них носил с собой стиль привязанности, результат детского опыта, который они не контролировали и почти не помнили. Я думал обо всех ситуациях выбора и отношениях, на которые влияет история привязанности: дружба, которая может внезапно закончиться, страсть и разбитые сердца, браки, возможно, разводы и даже выбор карьеры. Я надеялся, что часть из того, что они узнали на занятиях с Гарри, поможет им сгладить свой путь.

А про себя я осознал, что вынес из учебной аудитории тревожную привязанность, которая, вероятно, была со мной на протяжении почти шестидесяти лет. Но Гарри сказал, что важна лишь степень этих категорий. Так насколько тревожным я был? И смогу ли я использовать этот стиль привязанности в свою пользу, чтобы обходить несчастья? И, хотя мой стиль привязанности установился много десятилетий назад, исследование этого важного и увлекательного аспекта личности и жизни только начиналось.

Глава 2 Пять прилагательных: измеряем взрослую привязанность

Спустя несколько месяцев после завершения курса Гарри я договорился о встрече с психиатром Маурицио Кортина в Вашингтоне. Несколько недель до этого мы переписывались и один раз говорили по телефону, но теперь должна была состояться наша первая личная встреча. Во время разговора я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, сможет ли он определить мой стиль привязанности только по нашей беседе, а потом понял, что сами мысли об этом, вероятно, являются признаком тревожности.

Семидесятилетний доктор Кортина был мужчиной среднего телосложения с круглым лицом, редеющими волосами и мягким голосом. Мы встретились во вторник, в день, когда он обычно не принимает пациентов, поэтому он был одет неформально: тенниска, брюки цвета хаки и кроссовки. Он согласился диагностировать меня с помощью «Опросника взрослой привязанности» (AAI), который считается золотым стандартом для определения стиля привязанности. В отличие от процедуры «странной ситуации», которая оценивает привязанность человека в детстве, этот опросник нацелен на измерение актуального стиля привязанности.

В 1970-х годах, едва начав работать в психиатрии, доктор Кортина почти сразу прочел работу Джона Боулби.

– Я тогда подумал: «Господи, это великолепно!», – поделился он. – Это теория о хрупких, доверительных отношениях. Она не всеобъемлюща: ведь помимо привязанности есть и другие факторы, влияющие на личность, но в ней отражена самая суть.

По его словам, он стал «ранним адептом» теории привязанности и в итоге основал Центр привязанности и развития человека в Вашингтонской школе психиатрии. Он также научился проводить интервью для оценки стиля взрослой привязанности.

НАШ СТИЛЬ ПРИВЯЗАННОСТИ проявляется не в детских воспоминаниях, а в том, как мы говорим о них.