Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

Но это было только прелюдией к более значительному восстанию северных графств, когда в 1069 году англичане из этого региона заручились помощью данов, чтобы взять Йорк. Память о Данелаге еще была сильна. Вильгельм маршировал по стране, возводя замки везде, где только останавливался. Он не стал сразу атаковать Йорк, но применил тактику, которую использовал против Лондона тремя годами ранее: он прошел разрушительным походом по прилегающим землям. Это назвали «опустошением севера», и состояло оно в том, что на своем пути Вильгельм полностью уничтожал и людей, и то, что стояло на земле. Он налетал на них как грозовой шторм. Людей и животных убивали, посевы уничтожали, города и деревни стирали с лица земли. Все запасы продуктов предавали огню, из-за чего голод распространился повсюду; сообщалось о гибели 100 000 человек. Между Йорком и Даремом не осталось возделанной земли, и еще век спустя там стояли руины. Деревни этого региона в Книге Страшного суда описываются как «опустошенные». Как бы то ни было, север больше никогда не поднимался против Вильгельма. Он превратил землю в пустыню и назвал ее миром. Считается, что, лежа на смертном одре, Вильгельм сказал в своей исповеди: «Я накинулся на англичан из северных широв как разъяренный лев».

В опустошении севера Вильгельм вел себя не как король Англии. Он вел себя как тиран. Именно поэтому возникли и другие очаги непокорности, и многие англичане вступили в отряды, которые сейчас бы назвали партизанскими, чтобы бороться с захватчиками. 10 000 нормандцев пытались контролировать страну с тремя или четырьмя миллионами местных жителей, и все, что было у них в распоряжении, — это жестокая власть и террор. Шпионы и коллаборационисты, показательные избиения и тайные убийства — здесь применялось все разнообразие средств как со стороны оккупантов, так и со стороны мятежников. Английский хронист XI и XII веков Ордерик Виталий писал, что англичане «стонали под нормандским ярмом и страдали от угнетения гордых лордов, которые не подчинялись королевским предписаниям». Нормандские лорды, другими словами, доводили свою власть до крайности. Таким образом, первые четыре или пять лет нормандского правления повсюду шли разговоры о восстании. Англичане бунтовали против Вильгельма каждый год с 1067-го по 1070-й.

Одна волна восстаний получила печальную известность в связи с именем Хереварда. Он устроил себе убежище в болотистой местности около Или, откуда совершал нерегулярные, но кровавые рейды против нормандцев, которых посылали его поймать. Он присоединился к датчанам, высадившимся на побережье, чтобы напасть на аббатство Питерборо под предлогом спасения его богатств от нормандцев. Хереварда и его банду называли «сильватиками», или лесными людьми. В Или к нему присоединились и другие лидеры английского мятежа, представлявшие собой реальную и заметную угрозу режиму Вильгельма. Более года нормандцы безуспешно пытались выкурить Хереварда из его крепости. Говорят, что он пал жертвой предательства монахов из Или, которые указали нормандцам тайный путь. Разумеется, на самом деле только после продолжительного штурма по земле и по воде крепость была взята, а Херевард отправился в изгнание. С этого времени Вильгельм назначал только нормандских лордов и аббатов.

Конфискация земель, ранее принадлежавших англичанам, ускорилась. Согласно общепринятому представлению, король владел всей землей в Англии. Это было его королевство. Вильгельм применил этот принцип на практике. К 1086 году оставались всего лишь два английских барона: Коулсуэйн из Линкольна и Таркилл из Ардена; они сумели сохранить свое положение только благодаря тому, что с энтузиазмом сотрудничали с новым режимом. Остальные огромные поместья перешли к небольшой кучке нормандских магнатов, которые в обмен пообещали предоставить рыцарей для королевской службы. Англия стала милитаризированным государством, обеспечивающим армию оккупантов.

У более мелких английских землевладельцев был шанс сохранить свои поместья, но очень дорогой ценой. Многие из них становились арендаторами земли, которой раньше владели. К некоторым из них и относились соответственно. Элрик был свободным землевладельцем в Марш-Гиббон в Бакингемшире, но к 1086 году он «внезапно и жестоко» начал платить арендную плату новому нормандскому лорду. Хронистом начала XII века Симеоном Даремским было сказано, что «многие люди продают себя в вечную зависимость, благодаря которой могут влачить жалкую жизнь». Все новые нормандские семьи прибывали на открывшуюся для них землю возможностей, и такая политика колонизации продолжилась в XII веке.