Основание. Пятый пояс

— Глава, я поддержу Аранви. Вы очень торопитесь. Это тоже вызывает беспокойство у старейшин. Они, да и мы с Аранви переживаем, что вы можете навредить себе столь упорным Возвышением. Как бы вы ни уверяли, что это безопасно и вы следите за травмами меридианов, заливать себя стихией до предела очень жёсткий и грубый метод. Вы не убедите меня, что он лучше и безопасней, чем зелья Возвышения или эссенции Стихии, у которых есть множество неприятных побочных эффектов.

— Я не захожу слишком далеко и действую разумно.

— При всём моём уважении к вам, пока это только ваше мнение, глава. Я тоже беспокоюсь об этом не меньше старейшин. Пока что мне удалось немного успокоить их. Один из братьев, отвечающих за архив, утверждает, что встречал что-то подобное.

— Отличная новость, ищите, я с радостью почитаю эти записи.

— Мы ищем, глава, но сейчас я попросил бы отложить подобный способ Возвышения…

— Даже не подумаю, — отрезал я. — Глава всё же я, я лучший лекарь в семье, это моё тело и моё Возвышение и решать мне.

— Глава…

Я перебил советника Бахара:

— Довольно. Я не собираюсь пять лет сидеть на этапе Предводителя. Я вас услышал по вопросу лечения, советник, освободил места, но Зеленорукий не обсуждается. За Ключом я собираюсь уйти как можно более сильным.

Седой и советник переглянулись, но я не услышал ни единой мысли, которой бы они обменялись. Давно знают друг друга, понимают без слов.

Добавил:

— Лучше составьте списки всех моих людей, которых нужно осмотреть, расставьте их по тяжести ран и этой вашей полезности для слухов в семье, — подумав, добавил. — А лучше давайте я проверю вообще всех идущих семьи.

Бахар уточнил:

— Вообще всех? Включая внешнюю часть семьи?

Седой поморщился. Он был против того, чтобы использовать этот термин, но по-другому не получалось. У меня были орденцы и все остальные. Те, кто знал о моих тайнах магистра и те, кто даже не догадывался о них. И нужно было в разговоре их как-то делить. Так и появилась внутренняя часть семьи и внешняя. Почти как внешние ученики, которые лишь надеются влиться в Орден или семью. У нас они, вроде как, уже часть семьи, но не совсем, особенно если речь о наёмниках, которые пока просто получают деньги у богатого выскочки за плёвую работу и, возможно, сбегут, едва к нам заявится Повелитель.

Раньше, чем я успел кивнуть, Седой буркнул:

— Обойдутся. Да и не успеем. Мы развернём ловушки и формации за десять дней. Это я взял с запасом. Даже если не лечить четырёх в день, а просто осматривать десять человек, то не успеешь, молодой глава. А ведь ещё и тренировки и прочее.

— Разумные слова, глава, — кивнул Бахар, с таким видом, словно едва удерживался от того, чтобы не закрыть глаза от усталости. — Давайте остановимся на первоначальном плане успокоения внутренней части семьи. Три и один. Надеюсь, вы не будете возражать отложить осмотр прочих на будущее? Как по мне, им хватит сейчас внимания и простого лекаря, а не главы семьи.

Я усмехнулся и сам ужалил в ответ:

— Давно хотел спросить. Неужто в услужении Кунг вы были так бедны, что вам не хватало денег на зелья Древних, чтобы, если уж не помочь с ранами, так хоть вернуть комтурам сожжённые годы?

Оба они помрачнели, Бахар потерял сонный вид, а Седой так и вовсе выругался. Я лишь недоумённо поднял брови. Хотел чуть осадить советника Бахара, но, похоже, попал в какое-то больное место. Неужто и впрямь Кунг отнимали у них всю добычу с Поля Битвы и заставляли прокладывать путь к Ключу бесплатно, лишь обещаниями?

— Дарагал, — процедил Седой. — Он причина того, что тебе кажется странным, он был первым, кто сжёг свою жизнь в одной из ловушек. Следом он отказался расходовать деньги Ордена на покупку Слёз для него. Сказал, что его потенциал давно растрачен и нужно заботиться о молодом поколении Ордена, а не о нём.

Советник Бахар кивнул:

— Он был очень убедителен. Сказал, что эти сожжённые годы были необходимой жертвой и он вернёт себе их только тогда, когда мы заслужим прощение Императора.

Я лишь покрутил шей, оставив все слова про себя. Уж больно побелел Седой, скрипя зубами. Ну Морщинистый, ну ловкач. Он, случайно, самопожертвование сильнейших идущих не сделал — необходимой жертвой? Ну, скажем, не сжёг в этом походе пять лет жизни — слабак и почти предатель, который даже не прикладывает сил для искупления Ордена?

Советник Бахар, глядя только на Седого, сказал:

— Нам ещё многое предстоит переосмыслить в делах прошлого, учитывая то, что мы знаем, — Седой, всё ещё мрачный, кивнул, и советник Бахар тут же перевёл взгляд на меня. — Глава, мы покинем вас на некоторое время, ещё не прогорит малая палочка, и я вернусь, у вас сегодня первый урок со мной.

Я дождался, когда их шаги стихнут в отдалении, негромко спросил:

— А ты достаточно переосмыслил прошлое, чтобы поговорить со мной?

Рядом со мной оставался всего один человек, так что у Пересмешника не было особого выбора: либо промолчать, как обычно сделав вид, что мои слова его не касаются, либо…

— Не понимаю, о чём вы, господин столь многих людей.