Основание. Пятый пояс

— Этот! Вместе! — а ещё отдал приказ. — Старейшина Рутгош, влево, немедленно!

Он успел зыркнуть на меня, всё понять и… послушаться, сняв одну проблему.

С этим мы справились быстрей, я только и успел, что сделать один ложный выпад, отсекая старшему Призраку направление отступления, а уже всё закончилось: откушенная по плечо рука, два меча в теле и один кулак в спине.

Едва поверженного врага затянуло в моего Призрака, я рявкнул:

— Призрак, в сторону! Рутгош, стоять!

Но он, кажется, и не думал нападать на моего. Зыркнул на меня каким-то неописуемым взглядом и бросился дальше, на помощь остальным.

Я же заколебался. Что делать мне и Призраку? Помочь убить ещё троих и сделать моего сильней или торопиться и начать поиски чужого Флага, пока тот не пробудил главную его душу?

Глава 14

Разум всё же одержал верх в моих сомнениях, и я толкнул мысль Призраку:

— Ищи Флаг Миллиона Убийств!

Тот, не выворачиваясь в этот раз, просто и незамысловато крутнулся на месте, встретился со мной взглядом и кивнул, чтобы через миг как-то странно склониться к земле. Со стороны это выглядело так, словно сгорбленный старик, который вдобавок едва видит, ищет что-то затерявшееся в битом камне под ногами.

Спохватившись, я добавил, надеясь, что он меня поймёт:

— Осторожней, вокруг мой Указ Смерти.

Не надеясь только на предупреждение, я ещё и отодвинул Указ настолько далеко, насколько мне хватило сил. Призрак принялся описывать круги, забирая всё сильней и сильней в сторону, я мазнул взглядом по битве с оставшимися старшими Призраками, убедился, что там я не нужен и двинулся в другую сторону. К Флагу. Своему.

Прошло буквально тридцать вдохов и внутри Указа не осталось других Призраков. Пока парни зализывали раны, заливали их зельями и косились на меня с Флагом в руке, Рутгош, совершенно не скрываясь, обжигал меня недовольным, злым взглядом. Но мне, честно говоря, было плевать на это недовольство: время шло, в две фигуры, ясно различимые за пределами моего Указа, Призраки продолжали вливать свои силы, а вот у моего Призрака пока даже не намечалось никаких успехов.

Что я там говорил про то, что умею ждать? Только не тогда, когда время буквально просыпается между пальцев последними песчинками. Вслух, ни от кого не скрываясь, я заметил:

— Поторопись, иначе твоя сектантская копия нас всех уничтожит.

Призрак на миг вскинул на меня сначала взгляд, затем руку в каком-то яростном жесте. С некоторой оторопью для себя я перевёл его как: «Слушай, стараюсь как могу!». Рутгош за моей спиной севшим, потрясённым голосом спросил:

— Вы это видели?

Седой в ответ толкнул ему мысль:

— Я же просил тебя не спешить и не горячиться, не всё так просто.

Я хотел тоже кое-что сказать Седому, насчёт того, что он сам не спешил решать эту проблему, но в этот миг мне на плечи рухнула нестерпимая тяжесть, которую я не сумел удержать: меня в прямом смысле вбило в мусор под ногами, заставив склонить колено и согнуть спину.

Сил не осталось даже на то, чтобы выдохнуть предупреждение, впрочем, оно и не было нужным, все всё поняли в тот же миг.

Давление на меня продолжалось всего вдох, схлынув так же быстро, как и навалилось, но, когда я с хрипом, с хрустом распрямился — два старших Призрака уже вот, рядом — на расстоянии вытянутой руки и рубились с моими людьми.

К сожалению, перед лицом такой мощи все наши тренировки, вся наработанная слаженность действий — это лишь шанс, возможность протянуть подольше перед смертью.

Более-менее сравнимы в скорости с новыми врагами оказались только пятеро — змей, Рутгош, Седой, Зеленорукий и мой Призрак. Но они не вытягивали бой даже с предыдущими старшими Призраками, которые были слабее, здесь и сейчас их навыков хватало лишь на то, чтобы выживать, сбивать смертельные удары по остальным искателям и раз за разом возникать на пути старших Призраков, которые явно нацелились на мой Флаг.

Сверкнуло — меч Дима со вспышкой вошёл в старшего Призрака, разорвал в клочья дыма левое плечо, но и сам Дим со всхлипом отлетел в сторону и не встал. Я скрипнул зубами, началось знаменитое самопожертвование Ордена. Девять погибло раньше, четверо лежат ранеными сейчас, и сколько из них останутся живы к концу этой схватки?

Толкнул ко всем мысль:

— Держим, не даём подойти ко мне, левого бьём ловушкой, ловушка на мне, отступить по команде. Двадцать вдохов.

— Магистр! — воскликнул Седой, в очередной раз наплевав на наказание от Указа-подстраховки.

Я даже не глянул в его сторону, отсчитывая время:

— Девятнадцать.

Вбил Флаг поглубже в месиво битого камня у ноги, чтобы освободить руку. Жаль последнюю руку. Или не последнюю?

— Восемнадцать.

Сознание разделилось. Одна часть меня снаружи следила за битвой и вела отсчёт, вторая внутри кольца лихорадочно набивала друг в друга кисеты и духовные камни.